Работа с современным искусством

Публике была представлена масштабная инсталляция «Колонна позора» американца Саймона Топаровского и итальянца Ариела Соуле, привезенная итальянским куратором Энцо Форнара.

Смысл слов «колонна позора» станет яснее, когда мы заменим их более привычным русскому уху словосочетанием «позорный столб». Но слово «колонна», конечно, точнее соответствует не лишенному пафоса замыслу художников Саймона Топаровского из Лос-Анджелеса и Ариела Соуле из Милана. Инсталляция отсылает к событиям XVII века, когда во время эпидемии чумы в Милане несколько человек были казнены по ложному обвинению в распространении болезни. События, отраженные в повести итальянского писателя XIX века Алессандро Мандзони, вдохновили художников на четырехчастную инсталляцию, соединяющую живопись, бронзовое литье и несколько других техник.

Метод работы художников как нельзя лучше подходит к декларируемой Музеем модерна задаче показывать, как развиваются традиции модерна и в наше время. Соуле и Топаровский говорят со зрителем языком метафор и символов, сплетающихся в сложное повествование. Некоторые, типа желтых крыс — разносчиков чумы, разбегающихся по полу в одном из помещений музея, очень ярки и понятны, другие, как, например, пальцы рук, сложенные в буддистские мудры, или повторяющийся во всех частях образ растения, похожего на алоэ, требуют специальных пояснений. На этот случай имеются многостраничные комментарии куратора, размещенные возле каждой инсталляции.

Но и без дополнительных пояснений инсталляция оставляет очень сильное впечатление. Авторы последовательно проводят зрителя через все стадии, сопровождающие любой акт «коллективного безумия» - паника, подозрения, поиск виноватых, пытки и издевательства и, наконец, смерть. Особенно впечатляет последняя часть инсталляции, «Наказание». Колесо, символизирующее одну из самых страшных средневековых казней - колесование, катится от знаменитой «расстрельной стены» дома Курлиной, обнаруживая вневременной характер события, с которым мы имеем дело. Но пальцы отрубленных рук казненных складываются в буддистские мудры, превращая реальное колесо в буддистское  «колесо страдания» и одновременно «колесо Учения», с помощью которого страдание все же можно преодолеть. При этом огромная пыточная махина катится за маленькой игрушечной лошадкой с отломанной ногой — яркий символ, позволяющий взглянуть на страдание из пространства, куда оно не может добраться. «Позорный столб», таким образом, позорит не тех, кто к нему пригвожден, а все человечество. 

Впрочем, дело, конечно, не в этой простой мысли и не в толковании символов, которым каждый может заниматься на свой лад, а в пластическом мастерстве художников, действующем на зрителя «напрямую». Бронзовые головы без тел и тела без голов, странные переплетения рук и растений, смутно намеченные маслом фигуры заставляют всматриваться, вчувствоваться, думать. Свет и тень,  бронзовые скульптуры, кирпичи и даже рентгеновские снимки встречаются самыми разными способами, создавая пространство для рождения смыслов, каковым в конечно итоге и должен быть современный музей.