Данила Давыдов: «Мы живем в эпоху преодоления постмодернизма»

Он рассказал АКИ о тенденциях в современной мировой поэзии и о том, какое место в ней занимает творчество самарских авторов. - Почему вы уделили так мало внимания самарской публике? - Изначально мне предлагали провести свой литературный вечер, но я посчитал, что будет намного интереснее выступить вместе с самарскими друзьями, которых я давно знаю и люблю. - Посещение города вы начали с визита в книжные магазины. Вы всегда с этого начинаете свой визит? - Книжные мальчики не могут не шарить по книжным полкам. К тому же, «гнилая интеллигенция» воспроизводится генетически. Хотя мои папа с мамой - режиссеры театра и кино, от них при общей нелюбви к этим видам искусств, у меня сохранился интерес к перформансу. - Как произошло ваше первое знакомство с Самарой? - Так исторически сложилось, что в первый раз Самару я посетил в 2000 году, когда поступал в аспирантуру. Но поскольку я до этого знал творчество пишущих здесь авторов (Александра Уланова, Галину Ермошину, Сергея Щелокова, Виталия Лехциера), я, прежде всего, ехал не в пустоту, а в место, где собирался познакомиться с этими людьми, что и сделал. Знакомство переросло в дружбу, которая продолжается десять лет и, я надеюсь, сохранится и дальше. - Как член жюри премии Андрея Белого вы знакомитесь с образцами современной поэзии. Какая она? - Смотря о чем говорить: о мировой поэзии в целом, молодой или провинциальной. Это все очень разные вещи. Главное же в том, что мы живем в эпоху расцвета поэзии. Когда люди говорят, что стихи никто не читает, не слушает, – это вранье. Посмотрите, сколько людей заходит на сайты, публикующие поэзию, а не только печатаются как графоманы. Их много. Да, стадионы не собираются. Но люди шли на них в 70-80-е годы, чтобы услышать «Уберите Ленина с денег!», «Долой Сталина» и так далее. Или наоборот: «Русь святая», «Давайте лапти целовать». Все это касалось идеологии. Публика хотела услышать идеологическое высказывание в эпоху, когда оно было невозможно. Сейчас же, вне зависимости от наличия или отсутствия проблем с цензурой в общем, все такие вещи проговариваются публично вслух. Все это выражается другими средствами, и для этого стихотворчество не нужно. Остается тот самый один процент людей, который любит поэзию в любые эпохи. Люди, читающие и знающие поэзию, могут назвать 20 поэтов пушкинской эпохи, 40-50 поэтов Серебряного века и без напряжения - до 150 современных достойных авторов стихов. - Что их характеризует? - На мой взгляд, очень важная тенденция состоит в том, что сегодня нет главенствующего языка и стиля. Мы живем в эпоху не постмодернизма, а его преодоления. Наша эпоха учла лучшее, что было в постмодернизме – внимание к разнообразию языков и возможностям высказывания. В этом смысле русская поэзия очень разнообразна и содержит в себе множество вариантов – от ультраконсервативных до ультрановаторских. Трудно сказать, какой из них лучше, надо говорить о конкретных авторах, каждый из которых по-своему интересен. Важно и то, что русский язык наконец-то становится языком мировой диаспоры. Английский, французский, испанский являются языками метакультурными, на них говорят и пишут много наций. Например, поэзия Алжира на французском языке – это не французская поэзия, а поэзия своей страны. Я думаю, что то же самое сейчас формируется в Израиле, Америке, Германии, возможно – в странах Прибалтики и Украине. Здесь новый этнический и культурный опыт налагается на пространство русского языка, русское искусство поэтического слова и создает совершенно новые сочетания, которые до этого были экзотизмами. - Как же на этом фоне выглядит самарская поэзия? - Сегодня я вижу не лицо самарской поэзии, а множество авторских стратегий. Дело в том, что бывают города, где появляется харизматичный лидер, вокруг которого формируется литературная школа. Иваново, например, в свое время было городом иронической поэзии: там Игорь Жуков сформировал свой литературный круг. Но нужно, чтобы был один человек на весь город, под которого остальные, младшие, могли бы писать. В Самаре тоже такие были – покойный Андрей Темников, уехавший в Москву Юрий Орлицкий, Сергей Лейбград. Самара – большой город со сложной культурой, очень раздробленный. Здесь нет своей школы, как нет в других больших городах, вроде Санкт-Петербурга или Нижнего Новгорода. Есть множество поэтик, и я думаю, прошедший поэтический вечер показал разные и несовместимые языки, на которых говорят хорошие поэты.