Будут лики людей светлы…

Создатели спектакля – музыкальный руководитель и дирижер Валерий Воронин, режиссер-постановщик Константин Балакин, хореограф-постановщик Эдвальд Смирнов (Санкт-Петербург), художник по костюмам Наталья Пальшкова - точно «перезапустили» маятник Фуко – один из ключевых сценографических образов художника спектакля Степана Зограбяна. Вывели театральную сенсацию 1980-х годов, в музыке которой переплелись старинные православные песнопения и русский и испанский фольклорные мотивы, тяжелый рок и симфоническая музыка, джаз и перезвон колоколов, на орбиту XXI столетия. Того самого столетия, обращаясь к «детям» которого замечательный хор театра (хормейстер-постановщик Наталья Петлицына) так пронзительно вопрошал: «…Начался ваш новый век. Неужели вечно не ответит на вопрос согласья человек?!» Решение не «перелицовывать» шедший уже на сцене театра (и с большим успехом!) на протяжении без малого двадцати лет, поставить совершенно новый спектакль, пришло, по признания художественного руководителя театра Вячеслава Кущева, едва не спонтанно. Еще в конце прошлого сезона о работе говорили в большей степени гипотетически. Мол приезжал композитор, обмолвился, что привычный, запущенный в театральные массы нашей страны и зарубежья с «легкой руки» московского Ленкома спектакль лишь часть (адаптированная под требования драматического театра) того музыкального полотна, который был написан им по поэме Андрея Вознесенского «Авось!». Той поэмы, что обращает нас к потерявшему свою историческую значимость в свете последующих события (война 1812 года, восстание декабристов, прочее) факту: в первые годы XIX столетия «под российским небесным Андреевским флагом» вышли два корабля «Юнона» и «Авось». Они направлялись к русским колониям Америки. Кроме И.Ф. Крузенштерна руководил первой русской кругосветной экспедицией граф Николай Петрович Резанов. Один из образованнейших и интереснейших исторических персонажей времен царствования Александра I, но и дипломат-неудачник (миссия к берегам Аляски была, по сути, провалена в связи с бедственным положением аборигенов), он надолго был забыт потомками. Если не любовь, внушенная им юной испанской красавице, дочери губернатора Сан-Франциско Марии де ла Консепсьон Аргуэльо (в домашнем кругу Кончиты), о которой до сих пор помнят жители далекой Калифорнии. Та самая любовь, что понесла графа Резанова обратно через океан в заснеженную Россию, из-за которой он верхом собирался преодолеть бескрайность Сибири, чтобы испросить у государя разрешения на брак с иноверкой. (Увы, в дороге 40-летний граф простудился, умер). Та самая любовь, из-за которой его возлюбленная на протяжении долгих лет ставила на окно зажженную свечу, освещая любимому дорогу... «Аллилуйя Любви!» - воскликнул Андрей Вознесенский в своей поэме, поставив этой фразой «точку» не только в либретто к опере, но и вечному вопросу «Для чего мы на землю попали?». А Алексей Рыбников сумел так ее озвучить, что она стала гимном «возлюбленным парам» всех времен и народов. Собственно, исполнительницам партии Кончиты (Татьяне Климовой, Анне Авериной), трактуя образ испанки ничего кроме трепетной и верной любви к Резанову, а заодно и публике доказывать не нужно. Их нежные голоса в сочетании с их преданностью профессии позволили каждой сделать свою Кончиту незабываемо трогательной, убедительной в своей готовности ждать любимого 10, 20, ..50… лет. Куда серьезнее задача была поставлена режиссером перед Резановым (Дмитрий Аверин, Андрей Пужалин). Образ графа сложен невероятно, требует незаурядных вокальных данных, но и глубокого внутреннего психологического осмысления, актерского воплощения. Ростовский театр впервые представил эту оперную партию во всем ее объеме и теперь можно с уверенностью говорить: на наших глазах (не умоляя выдающейся работы легендарного Караченцова) родился оперный герой сопоставимый с… Германом в «Пиковой даме», Хозе в «Кармен». Здесь, в раскрытии образа героя, как и в целом замысла спектакля, режиссеру очень помогали «умные» декорации Степана Зограбяна. Когда карта Российской империи превращается в парус корабля, а гигантский небесно-голубой Андреевский флаг дает ощущение бескрайности и величия океана. Образ России представлен не вереницей милых сердцу березок, а неожиданным, но и принятым в качестве еще одного, но и бесспорного ее художественного символа – …чередой казенных дверей. Тяжелых, глухих… Они если и распахиваются, то для того только, чтобы, едва переступив порог, высоким тенором министра коммерции, графа Алексея Румянцева (Александр Лейченков, Максим Сердюков) исполнить лживо-слащавую отповедь Резанову. мечущемуся в поисках возможности исполнить романтическую мечту об открытии земель, где не будет места «деньге и петле, республике и короне», где «будут лики людей светлы». В результате Резанову ничего не остается, кроме как воскликнуть: Я удивляюсь, Господи, тебе. Поистине – «кто может, тот не хочет». Тебе милы, кто добродетель корчит. А я не умещаюсь в их толпе. Но он ошибся… Сама Богоматерь (Наталья Дмитриевская, Юлия Щербакова, Галина Янпольская, Екатерина Горбань) заступилась за страстотерпца и правдоискателя Резанова, одарив в земном его пути неземной любовью прекрасной в своей верности и вере Кончиты. Можно только поражаться смелости режиссера, осмелившегося создать на сцене этот святой образ. Пусть и подняв его при помощи сценографа на недосягаемую высоту, освещенную (художник по свету Ирина Вторникова) неземным светом. Как и удивляться исполнительницам партии Богоматери, которую композитор наделил совершенно, казалось, неисполняемым диапазоном - от высокого сопрано до низкого баса. И то, что невозможное оказалось возможным – во многом заслуга и звукорежиссера Павла Омельченко. Спектакль, как и предупреждал Степан Зограбян в беседе перед первым показом, получился многомерным, требующим интенсивной умственной работы не только от исполнителя, но и зрителя. Впрочем, и в традиционных для этой пронзительной истории любви слезам, тоже не стоит себе отказывать. Вот отчего есть уверенность, что сбудутся надежды «министра коммерции» Ростовского музыкального, его генерального директора Ирины Григорьевой – аншлаги, а значит сборы от этой работы, окупят все затраты на нее. Но она того стоит… Во всяком случае можно говорить о некотором, пусть и временном, но «просветлении ликов» у людей, посмотревших ростовскую «Юнону…».