Нетающий прошлогодний снег

Наступающий 2024-й – год 115-летия писателя Юрия Осиповича Домбровского. В конце года нынешнего его проза представлена на театральной сцене.

В театре «Сфера» (структурное подразделение «Театра Эрмитаж») премьера. «Прозрачное солнце осени» в постановке худрука коллектива Александра Коршунова – спектакль, составленный по рассказам «трех Юриев»: Домбровского, Казакова и Трифонова. Оценить это масштабное полотно зрители смогут самостоятельно, проследив за афишей площадки. Пока же, не касаясь общей сложной концепции, хочется отметить частную удачу – сценическое воплощение рассказов «Арест» и «Прошлогодний снег».

Говоря о выборе авторов, режиссёр называет их продолжателями «самых сущностных традиций русской литературы – подлинной глубины, человечности, живого психологизма, душевности, атмосферности и простоты». Всё это, безусловно, так, хотя у каждого из них в искусстве своя тема. Юрий Домбровский – писатель сложной судьбы. Но то же можно сказать и о судьбе человеческой: 4 ареста, 20 лет заключения, трудности самого различного характера… «Выстоит ли человек в уготованных ему испытаниях? Вот основной вопрос его книг. Должен устоять. Не изменить себе. <…> А если невозможно достойно выжить, надо достойно умереть», – писал в рецензии Андрей Василевский. Собственно, любое произведение Домбровского пронизано этой идеей. Не исключение и два выбранных для спектакля рассказа.

         «Арест», впервые опубликованный в 1969 году в историко-библиографическом альманахе «Прометей», завершает первый акт премьеры, подытоживая его идейное содержание. Рассказ мимолетно описывает историю заключения под стражу Александра Сергеевича Грибоедова в январе 1826 года, во время его дипломатической службы при штабе генерала Ермолова. Поэт (не без основания) подозревался в связях с декабристами, в его квартире был обыск, но никаких компрометирующих бумаг найдено не было, и на дальнейшей его судьбе это происшествие хотя и сказалось, но не катастрофическим образом.

Юрий Домбровский, по словам Валентина Непомнящего, в своих произведениях умел добиваться ощущения, «что это как бы вовсе не художественная проза, а подлинная бытность, чуть не документальная. <…> Исторические личности любого масштаба, на каком бы расстоянии они ни находились, он ясно видел на той же горизонтали, что и свою собственную повседневную жизнь: весь опыт, вся практика, от барачного апокалипсиса ГУЛАГа до письменного стола в собственной московской квартире, – всё это из того же теста, что и мировая история с её войнами, переворотами и переселениями народов, и наоборот, ибо масштаб для всего один».

Эта достоверность хорошо подмечена и в спектакле, где исторический эпизод сыгран точно, энергично и ярко. Обращает на себя внимание выбор артистов на главные роли: Сергей Загорельский и Дмитрий Ячевский действительно похожи на своих героев – Грибоедова и генерала Ермолова. Поэт, облачённый в классический безукоризненный коричневый сюртук (костюмы Ольги Коршуновой), натянут как струна, несколько нервен, порывист, но умеет взять себя в руки, как то и подобает дипломату. Его начальник и покровитель, герой многих войн, выведен человеком не только честным и душевным, но и умным, способным быстро принять нужное решение. Получив предписание арестовать своего секретаря со всеми найденными при нём бумагами, он даёт Александру Сергеевичу необходимую отсрочку, чтобы тот успел сжечь компрометирующие документы и рукописи. В боковом дверном проеме, на площадке после нескольких ступенек, устроен камин, в котором верный казачок Саша Грибов (Павел Степанов) предаёт огню плод долгих ночных трудов хозяина. Трещит красное «пламя», летят в него скомканные листы, взволнованно, но без уныния ходит по комнате потенциальный арестант, переживая крах мечты и в то же время находя в себе силы утешать преданного слугу и даже надеяться. «Пусть горят. Вот видишь ли, Саша, есть такая птица. То есть, я говорю, в сказке есть такая птица...» Текст рассказа передан бережно, без купюр, а сочный игровой рисунок отражает важное авторское ощущение – чувство восхищения сильными талантливыми людьми, вершившими русскую историю каждый на своем поприще, и радостной веры в то, что так и должно быть. Именно возвышающей нотой, звучащей в сценическом пересказе, ценна эта часть большой постановки.

Другой рассказ Домбровского, «Прошлогодний снег», становится центром второго действия – и по длительности, и по смыслу, и, главное, по игре артистов, исполняющих основные роли. Да, и маленькая Катя (юная Глафира Гущина), и вечно занятой Владимир (Антон Алипов), и персонажи событий далекого прошлого, всплывающего в памяти Веры (Нелли Шмелева) и Николая (Павел Гребенников), достоверны и необходимы эпизоду, но все внимание, естественно, сосредоточено на других. А именно на красавице-актрисе, бывшей студийке МХАТ, ныне известной по образам Анны Карениной, Эсмеральды и др., великолепной Вере Анатольевне, тонкой, звонкой, хрупкой и невидимо надломленной, – и её первой любови, поэте, пережившем войну и лагерь, немного растерянном перед жизнью и решениями, которые надо принять. (К слову, «арестантская» тема, связывающая конец первого акта с началом второго, проведена тонко и не становится самодовлеющей).

Зритель, не читавший рассказа, не сразу догадывается, что героев связывает не просто светское знакомство. Изящная женщина в чёрном кружевном платье и сиреневых «лодочках» кажется любезной по отношению к другу мужа, но откуда же тогда её внезапно прорывающаяся резкость, его неловкость?.. Почему так натянуто улыбается Вера в ответ на безобидную реплику гостя об общих знакомых – «вот хотя бы Люда Садовская»? Всё потому, что их нынешняя встреча – тот самый невозможный нерастаявший прошлогодний снег. 15 лет назад, на новогоднем вечере, молодые люди потеряли голову, провели вместе ночь, попытались продолжить историю – да не вышло ничего: юность не умеет принимать взрослых решений. И нужно было пережить смерти близких, долгое расставание, страшные невзгоды, даже предательство – ведь Николай, узнавший любимую некогда девушку в прославленной актрисе, трусливо промолчал, – чтобы понять в зрелом возрасте, что это мимолётное увлечение – и есть самое главное в их общей судьбе.

Она поняла это раньше: когда срывалась в разговорах, переходящих в споры; когда отчаянно и красиво опрокидывала рюмку коньяку; когда, стоя лицом к окну, медленно снимала со стройной шеи нитку жемчуга. Песня «Можжевеловый куст» на стихи Заболоцкого становится музыкальным рефреном эпизода, многое определяя в чувствах героев. Но, пусть облетевший их «садик безжизнен и пуст», ещё можно начать всё сначала – не забывая об ошибках прошлого, но с верой в будущее.

Эпизод решён поэтично, красиво, художественно. По сути, это отдельный небольшой спектакль, напоминающий изящное стихотворение. Недаром указывал Василевский на ещё одну особенность литературы Домбровского: «Книги его пронизаны глубоким внутренним ритмом, словно биением человеческого сердца, может быть, именно это – на фоне ритмической аморфности нынешней прозы – заставляет вспомнить о стихах?». Премьера театра «Сфера» не только напоминает незаслуженно забытые писательские имена, в ряду которых и Юрий Домбровский (безусловно, сценическая адаптация рассказов Казакова и Трифонова столь же интересна и достойна анализа), но и подчеркивает сильные стороны их таланта. Умение выделять главное в литературном ли творчестве, в сценическом ли искусстве – талант уже самого Александра Коршунова. Он помогает зрителям увидеть воочию то, что порой неясно мерцает со страниц книг, которые многим сегодня, увы, некогда открывать.

Дарья СЕМЁНОВА