Нравственный камертон

«Мой бедный Марат» – постановка не о любви, а о верности своим идеалам, одинаковым в любое время.

«Мой бедный Марат» Алексея Арбузова – одна из лучших пьес своего времени, рассказывающая и о войне, и о человеке, ее пережившем, но не преодолевшем, и о любви, и о духовном становлении, верности и памяти. Сегодня она опять звучит волнующе и точно, а ее герои – мужественные и потерянные, смелые и нерешительные, честные и просто желающие счастья – вновь кажутся нам желанными уже не на сцене, а в жизни. Театр Романа Виктюка ощущает это ожидание и представляет премьеру в постановке Александра Тарасова.

В спектакле по-прежнему три главных героя, но действующих лиц при этом пять: на ряду с молодыми Ликой (Мария Матто) и Леонидиком (Константин Авдеев) на сцену выходят их взрослые двойники в исполнении Екатерины Карпушиной и Павла Новикова, соответственно. Женщина в темном платье подхватывает реплики, начатые девушкой в сером неприметном балахоне. Из общего у них – разве что светлые волосы, а голоса, тон, поведение, речь – ничто словно бы не похоже. Как будто та, что опытнее и старше, без конца возвращается в прошлое, повторяя про себя все слова, ситуации, мысли, чувства, что в страшном 1942 были так незрелы и все же столь естественны и искренни. Разница игровых манер и даже рисунков у актрис кажется заметной, и не совсем ясно, существует ли она по задумке режиссера (тогда в чем эта задумка состоит?) или по его недосмотру. Тем не менее, сам прием и осмыслен, и интересен.

Взрослый Леонидик почти не вспоминает ушедшую юность: он ироничен и легковесен, явно во многом зависит от жены и, хотя выглядит достаточно уверенным в себе, нуждается в помощи – и по работе (кто же еще, как не Лика, поговорит с начальником о том, чтобы увеличить тираж книги?), и в быту (факт, что кончились чернила, мужчина повторяет не раз). Он мало присутствует на сцене в первом акте – ему нечего делать в ленинградском 1942-м: об этом лучше бы забыть. А вот его супруга забыть не может и потому проживает с тенями из прошлого каждый свой шаг и действие.

Спектакль начинается с оригинальной арбузовской третьей части пьесы – в декабре 1959 года. Эта постановка – о никогда не отпускающей памяти: сложившийся человек много лет пытается понять, все ли он сделал правильно, не изменил ли себе и дорогому другому, не предал ли высоких заветов живых и погибших на великой войне. Там, в юности, было счастье – невозможное, среди чужой и общей беды, но прав центральный герой Марат (Никита Башков), танцующий с молоденькой Ликой вальс, отвечая на ее реплику: «Вокруг столько горя, а мы…» – «Мы не виноваты». Марата обоих возрастов играет один артист. И действительно, он не позволяет себе меняться, стареть душой, отступать, ему нет надобности перебирать каждое слово, сказанное когда-то: он все тот же – веселый и смелый, сомневающийся и ошибающийся, неустроенный, неуспокоенный, прямой. Он – победитель, хотя и логично, на первый взгляд, возражает ему Леонидик: «Ты пьян победой больше, чем полагается, детка». В этой житейской логике, в этой философии («Знаешь, что опаснее всего для победителя? Унаследовать пороки побежд`нного») есть какая-то необъяснимая трусость, желание оправдаться. Хотя ведь оба – герои, прошедшие войну, обоим есть чем гордиться. Но понятно и без пояснений, что стихи интеллигентного и умного Леонидика никогда не будут так хороши, как хотелось бы ему, чтобы сравняться со смельчаком-разведчиком Маратом, собирающимся строить мосты. Но Лика выбирает первого, потому что – «Я без тебя пропаду. Ты для меня сестра и мать. Весь белый свет».

Мизансцена объяснения молодых людей построена почти как пластический этюд: то один присядет на массивную табуретку, то второй плавно сменит его, пока двое других стоят рядом. В этом есть внешняя динамика, но внутренней необходимости, пожалуй, нет. Порой кажется, что многовато и движений вверх-вниз по бесконечным приставным лестницам, ведущим на чердачное помещение, где в блокаду скрывались Лика и Марат. Металлические леса и тяжелые платформы обрамляют сцену, а планшет оформлен как «бетонный» помост с надписью на отколовшемся остове «6 эт» (художник Геннадий Скоморохов). Тяжелая скудная мебель, подушки, бедная примятая одежда блеклых тонов, сполохи слепящего света (художник по свету Тимофей Ермолин)… Война – и говорить, что в спектакле не ощущается ее дыхания, было бы неправильно.

Война становится мерилом всего и в последующей жизни. И оказывается, что в бою легче быть смелым и прямым, нежели в повседневных мелочах. Лика, небрежно жалующаяся на черствый хлеб, нравственно уступает девочке, помогавшей раненым и разгребавшей завалы. Да и Леонидик, несмотря на душевную слабинку, в юности умел ее преодолевать. Оба героя чувствуют это, но методично убеждают себя, что все удалось, сложилось, получилось. А тут – Марат с «прокурорским тоном». В игре Никиты Башкова чувствуется истинное мужество, сила и естественность: артисту не надо прибегать к нажиму, чтобы передать суть своего персонажа, его нелегкомысленную натуру, в которой заблуждения и сомнения неотделимы от достоинств. Его страстный монолог о том, что он никогда не примирится с собой, произнесенный в 1959 году, спустя столько лет после страшного времени блокады, хорошо показывает, как высока планка требований героя к себе. В спектакле сделаны некоторые купюры в тексте пьесы, чтобы смягчить категоричность авторских оценок, но актерское исполнение не оставляет лакун.

Режиссер Александр Тарасов выбирает фразу «даже за день до смерти не поздно начать жизнь сначала» как определяющую всю постановку. Но, может быть, еще более точно характеризуют ее другие слова, сказанные о Леонидике: «Нет, только не жалеть его… Ты снова должна верить в него». Нужно верить в человека, не оправдавшего своих и чужих надежд, и тогда многое станет возможным. Марат, горестно обличавший себя, стоя на верхней платформе, возле которой завис покореженный остов недостроенного моста, уже преодолел точку безверия. Теперь пришло время его друга. Спектакль Театра Романа Виктюка убеждает зрителя, что для всех эта история сложится так, как лучше для них (и речь далеко не об одной лишь любовной линии, когда истинно любящие сердца все-таки находят друг друга). Не надо оскорблять людей сожалением, если они способны всё переменить в себе и своей судьбе. А они способны, раз уж пережили самое страшное на свете – войну, о которой никому нельзя забывать. Это – нравственный камертон героев премьеры «Мой бедный Марат». Да и не только их.

Дарья СЕМЁНОВА