Что такое оранжело, или Самые важные вопросы

Спектакль Екатерины Корабельник «Беглецы» помогает маленьким и большим зрителям найти ключи к взаимопониманию, дает ненавязчивые подсказки, как поговорить на самые сложные темы, не побояться открыться друг другу и хотя бы попытаться стать ближе, ведь одиночество и отсутствие душевной близости куда страшнее старости и болезни.

В конце ноября, незадолго до новогодних праздников, Театр Романа Виктюка представил премьеру для семейного просмотра «Беглецы» по произведению Ульфа Старка. Шведский писатель сегодня заслуженно считается одним из лучших авторов, писавших для детей. В простом рассказе о трогательных и доверительных отношениях дедушки и внука, вместе совершающих путешествие в летний домик, где старик когда-то был счастлив с женой, заложено много коннотаций: и педагогических (самых очевидных), и художественных (как не вспомнить великой пьесы Мориса Метерлинка?), и философских (упрямое возвращение в прошлое – не бегство ли от реальности?), да и просто человеческих, отзывающихся в каждом сердце. Режиссер Екатерина Корабельник справедливо считает, что такие спектакли ребенок должен смотреть с близкими людьми, ведь в них есть что обсуждать, над чем задумываться.

Постановка и решена по-семейному – в ней заняты артисты разных возрастов: юный Иван Новоселов играет маленького Готфрида (с ним в пару – Артем Божутин, а роль повзрослевшего внука исполняет Наиль Абдрахманов), за среднее поколение отвечают Мария Матто (Мама) и Александр Семенов (Папа), в роли дедушки (и тоже Готфрида) – Олег Исаев. Доверительная интонация становится возможна благодаря не только сплоченному ансамблю актеров, но и сценографическому решению Натальи Черновой. Небольшая сцена Театра превращена в обобщенное пространство обитания Семьи: практически у самых зрительских кресел – рисованные клавиши, издающие звуки, когда смышленый маленький герой весело пробегает по ним или стучит футбольным мячом. Справа – кресло и торшер, обозначающие родительскую квартиру. По центру – невысокий подиум с больничной кроватью; над ним парит изящный макет летнего домика, символизирующего дедушкино счастливое прошлое; тут же – модель белого парусника. Пол усыпан разноцветной резаной бумагой, напоминающей осенние листья. Все предметы полноправно участвуют в действе, и не последнее место в драматургии отведено ударной установке в левой части планшета: бешеным колотьем по тарелкам обозначена заливистая ругань самого старшего героя «Беглецов».

Да, он совсем не идеален, этот невысокий плотный старик в зеленом халате, вечно недовольный, изводящий медсестру (Олеся Быкодерова) капризами и вздорными пожеланиями, едва разговаривающий с сыном, так не похожим на отца. За этими эскападами – горестное одиночество, непонимание, страх показаться уязвимым и слабым. Его единственный наследник – умный, интеллигентный, а потому и сторонящийся грубоватого отца доктор, не умеющий и не пытающийся преодолеть непонимание с родителем и, как очевидное следствие, не замечающий такой же пропасти в общении с собственным ребенком. Маленький Готфрид по всем параметрам (и художественным, и логическим, и человеческим) должен стать связующим звеном не только между двумя, быть может, самыми близкими людьми, но и поколениями. Маме в спектакле отведена второстепенная роль, хотя ее любовь и поддержка явно необходимы мальчику, а врожденная религиозность и умение найти правильные слова в объяснении таких непростых вопросов разрешают одну из важных проблем, возникающих в жизни семьи. Еще один непроходной герой – приятель Готфрида Адам (Михаил Урянский) – любитель брейк-данса, веселый и находчивый молодой человек, помогающий другу почти бескорыстно (деньги за помощь он все-таки принимает, но точно не они являются для него целью). Он горячо содействует хитроумному плану побега дедушки и внука на остров, где все когда-то были счастливы.

Там на высокой горе стоял маленький домик, выстроенный героем для любимой жены. Он словно спускается с небес и светится таинственным светом (художник по свету и видео Александр Романов), а места в нем хватает не только двум Готфридам. Образ бабушки – молодой красивой женщины в белом платье (Анна Могуева) – чудится обоим беглецам. Она сидит у порога и смотрит на своего постаревшего мужа и юного внука, так решительно пришедших сюда в поисках ответов. Вот только вопросы у них разные. Старик обращен к прошлому, тогда как мальчик устремляет взгляд в будущее: ему недостаточно помнить (а память заключена даже в банке брусничного варенья, сваренного бабушкой) – он хочет знать, что будет дальше. Ведь если свет погасших звезд еще очень долго сияет для людей, то и воспоминания могут и должны стать материальными. Тонко разрешается и проблема существования загробной жизни: если мы видим то, чего давно уже нет, то почему бы не быть тому, чего мы и вовсе не видим? Двухдневное путешествие заговорщиков не только сплачивает их, смягчая буйный нрав старшего и помогая повзрослеть и помудреть младшему, но и открывает простые и важные истины им обоим, а с ними и зрителям.

Разговор о смерти подан в спокойной мягкой интонации, равно как и рассуждения о вере звучат не догматично и убедительно. Возможно, тексту (спектаклю же только опосредованно) присуща некая педагогическая и религиозно-воспитательная выверенность, отчего история воспринимается не безоговорочно: европейское стремление объяснить логически течение жизни, ее причины и следствия снижает эмоциональную вовлеченность зрителей в происходящее на сцене. Да и проблемы шведской вполне счастливой по нашим меркам семьи не всегда воспринимаются как таковые в России. Но, безусловно, мысли о милосердии, иногда заключающемся в умении к месту солгать, обязанности вникать в чувства другого (пусть и выражаются эти чувства не слишком вежливо и точно), умении слушать и слышать и, главное, потребности в любви чрезвычайно важны, особенно если произносятся со сцены. И, конечно, юмор играет заметную роль в восприятии серьезных проблем, поднимаемых создателями постановки. Медсестра, выпивающая дедушкино лекарство, чтобы не заводиться от его причуд, лишний раз напоминает, что истрепанная нервная система точно не способствует взаимопониманию.

Премьера Театра Романа Виктюка повествует о реальной жизни, хотя и предстает она порой в мистическом свете, так что не так просто определить, от чего или к чему бегут герои спектакля. Жизнь эта бывает веселой и грустной, счастливой и трагической, долгой или короткой, но всегда настоящей. Такой, где можно есть булочки с корицей, рыться в толстом словаре в поисках красивых слов (знаете ли вы, что такое оранжело?), зарываться в осенние листья и танцевать брейк-данс. И, разумеется, врать во спасение, принимать заслуженное и незаслуженное наказание, любить, прощать, понимать, искать и находить ответы на самые сложные и важные вопросы. Или даже не находить. Но ведь отсутствие ответа порой тоже ответ, не так ли?

Дарья СЕМЁНОВА