«Фабрика Станиславского» верит в провинцию

Так назвали свой яркий проект - Летний фестиваль губернских театров - его создатели, среди которых актер и худрук Сергей Безруков и телеведущая, а также советник губернатора Московской области по культуре Нармин Ширалиева. Примечательно, что проходил он не только в столице (в Московском Губернском театре), но и на провинциальной площадке — в небольшом подмосковном городе Орехово-Зуево.

Нести в глубинку высокую культуру — работа благородная, и надо сказать, благодарная: в данном случае, Орехово-Зуево — родина знаменитых фабрикантов и меценатов искусства Морозовых,  самый известный из которых, Савва Тимофеевич, построил не только МХТ в Москве, но и подарил родному город народный театр, который стал, кстати, официальным спутником Московского художественного. Местный народный театр до сих пор радует горожан спектаклями, причем такими, которые не стыдно сравнить со столичными постановками. Из его кулис вышел, между прочим, народный артист России Виктор Сухоруков. Поэтому публика здесь театральная и понимающая. Что, видимо, оценил и Безруков со своей командой (кстати, у фестиваля была солидная поддержка от Минкультуры и правительства Московской области), лично прибывший на открытие вместе с другими вип-персонами — с Нармин Ширалиевой, зам.министра культуры Александром Журавским и актером Евгением Князевым. Сергей Витальевич не уставал повторять: «Без Саввы Тимофеевича, конечно, МХТ не было бы, и я, как выпускник Школы-Студии, уже за одно это ему благодарен». Миссией форума Безруков назвал сохранение и приумножение традиций русского психологического театра.

Для открытия фестиваля выбрали необычные декорации - старинные Морозовские склады в Орехово-Зуево, благо в городе осталось немало фабричных и не только зданий, построенных на средства знаменитого рода. Находясь под высокими сводами склада, в благородных старых кирпичных стенах, представлялось, что Савва Тимофеевич оценил бы этот благодарный ответный жест потомков. Тем более, что это сейчас модный формат, да и акустика прекрасная. Словно читая мысли, из воздуха соткался Савва Морозов, вернее сказать, конферансье в образе известного покровителя искусств, а затем и Федор Шаляпин (который, кстати, как и Станиславский, в городе бывал) и представление началось.

Интересно, что в основу спектакля безруковцев лег... «Театральный роман» Михаила Булгакова. Выбор парадоксальный и смелый, учитывая сложные отношения Булгакова и МХТ, одновременно прославившего и загубившего его как драматурга. Немудрено, что в «Театральном романе», который сам автор назвал «Записки покойника», Московский художественный театр, превратившийся в советское время в академический, и его отцы-основатели показаны остро сатирически. Блестящую, безжалостную и местами лирически пронзительную литературную основу безруковцы превратили в пародию на пародию, этакий хулиганский капустник со Станиславским в образе чокнутого профессора и Максудова в разных телах. Так, неожиданно для самого Безрукова («Я за это безобразие не отвечаю!», - нервно пошутил худрук), фестиваль заявил о своей двойственной позиции — уважении к наследуемой традиции и свободе по отношению к ней. И это радует, ибо что может быть скучнее застывшего академизма?  

Свои живые интерпретации классики и представили участники фестиваля: Нижегородский государственный театр драмы им. Горького привез «На дне» Горького, Санкт-Петербургский театр «Мастерская» - «Тихий Дон» по роману Шолохова, Новый художественный театр из Челябинска - «Грозу» Островского, хозяева, Московский губернский, показал «Вишневый сад» Чехова. Несколько особняком в этом ряду стоит постановка «Совершенно невероятное событие. Женитьба» по мотивам пьесы Гоголя московского Фонда поддержки слепоглухих «Со-единение». «Это нечто потрясающее, как они играют, эти ребята с ограниченными возможностями здоровья, - прокомментировал спектакль Сергей Безруков. - Глядя на них, понимаешь, что возможности человека безграничны». Единственным исключением из классического репертуара стала постановка пьесы Николая Коляды «Большая советская энциклопедия». Причем тут русский психологический театр? «Коляда-театр» исповедует своего рода новый реализм, выводя на сцену «простых» людей, наших современников — родственников, знакомых, соседей, попутчиков в автобусе, живущих, что уж там врать, в нищете и безнадеге. И их психология нам не так известна, как мы думаем.

Все спектакли подарили поводы к размышлениям. Например, нижегородская постановка Валерия Саркисова заставила по-новому, остро, почувствовать правду падшего, но не сломленного человека. Когда Сатин — заслуженный артист России Сергей Блохин - произносит хрестоматийный монолог о человеке, которого надобно уважать — бегут мурашки по коже. Понимаешь, что он говорит о себе, обо мне, о каждом из нас, не застрахованных ни от тюрьмы, ни от сумы. О том, что человек всегда остается человеком. Нет бомжей, есть люди. Со своими мечтами, несчастьями и неумирающей, и оттого еще более страшной, надеждой на счастье. А вслед за этим так органично льется финальная песня его товарищей — джазовая импровизация, которая оказалась ужасно схожей внутренне с русским мурлыканьем-подвыванием. И не хочется портить эту песню...

Челябинская «Гроза» порадовала какой-то свежестью и удачно найденным ритмом и современным тоном, при этом не прибегая к переодеванию в «теперешнее». «Просто» артисты поверили — и передали эту веру нам, что это живые люди, с настоящими историями, которые по большому счету не меняются, со своими характерами, страстями, причудами. В подаче режиссера Евгения Гельфонда «Гроза» превратилась в комедию положений, с трагической героиней в центре.  Поэтому все герои по-своему обаятельны: Тихон — неплохой мужик, конечно, рохля, но скажите, кто из нынешних мужчин на него не похож?; Варвара — хитрая, умеющая жить в свое удовольствие, но и понимающая бабенка; Кудряш — нечастый нынче тип энергичного рубахи-парня и ловеласа. Харизматичнее всех и дальше от хрестоматийного образа — Кабаниха в замечательном исполнении Татьяны Богдан. Даже неловко ее так называть, настолько она не похожа на злобную бабищу — молодая, женственная, статная. Все свои требования Марфа Игнатьевна подает столь ласковым тоном, а когда чего-то не получает, столь прелестно, по-женски капризничает, что и сопротивляться ей как-то неудобно. К концу спектакля понимаешь, что ей движет и женская, и материнская ревность. А еще слепая материнская любовь. И это такая понятная житейская история...

Выбивается из этой колеи только нонконформистка Катерина (Марина Оликер). Она одна не соглашается притворяться, играть и еще получать от этого удовольствие. Интересно, что акцента на ее самоубийстве режиссер не делает, и этим, как ни странно, выигрывает: пьеса Островского перестает быть этакой античной трагедией и становится вполне бытовой и человеческой, про нас, тогда и сейчас.

А вот современный спектакль Коляды «Большая советская энциклопедия», наоборот, поднимается от сора, самого низменного, грязного быта до неожиданно пронзительной истории о поисках вечного. Вообще-то герои «БСЭ» мало чем отличаются по статусу от обитателей ночлежки в «На дне» Горького, хотя могут до поры до времени прикидываться «порядочными». Вике (Василина Маковцева) — училке в стиле вамп, пришедшей востребовать наследство в квартиру умершей дальней родственницы, достаточно выпить пару бокалов дешевого коньяка, чтобы сбросить благопристойную маску и вульгарный парик. А за ними стоит дикое отчаяние от того, что живет в нищете, с нелюбимым мужчиной и его матерью, что нет надежды, и нет, и видимо, никогда не будет счастья. Молодому привлекательному мужчинке по имени Артем (Илья Белов), арендовавшему на сутки ту самую квартиру, тоже живется нерадостно — дома опостылевшая жена и ребенок, тепла и праздника нет, а так хочется! Третья в этом треугольнике, деревенская дурочка, она же соцработница, проводившая в последний путь хозяйку жилья, Вера, тоже прикидывается. Только делает она это не из корыстных побуждений — просто она делает из жизни карнавал. Вера - юродивая, по уровню развития ей не больше восьми. Но недаром она Вера — и она отчаянно верит, и пытается обратить в свою веру «нормальных», что Бог есть, а значит, есть Любовь и Надежда. Алиса Кравцова играет ее поразительно, на грани гениальности, и в финале ее героиня поднимается до блаженной, почти святой...

Как рассказал на мастер-классе в рамках фестиваля Николай Коляда, ему всех своих героев жалко до безумия. Чем-то его маргинальные персонажи похожи и на горьковских, и на чеховских персонажей, мучающихся ничтожностью своей жизни. Некоторыми тайнами своей драматургии екатеринбуржец с удовольствием поделился со студентами театральных вузов страны. Для них организаторы фестиваля подготовили большую образовательную программу, прошедшую на базе Детской школе искусств им. Якова Флиера в Орехово-Зуево. Несколько десятков молодых ребят из Москвы и Подмосковья, Казани, Нижнего Новгорода, Ярославля, Удмуртии, Уфы и Новосибирска получили редкую возможность из первых уст и рук поучиться у известных актеров, режиссеров, театроведов и даже политиков. В общем, за будущее Русского психологического театра можно не переживать...

Татьяна ЕФЛАЕВА