Верить в музыку

Знаменитый американский саксофонист, композитор с мировым именем, двукратный обладатель премии Грэмми  (самой престижной в мире музыки) Билл Эванс  навестил наш город в рамках музыкального фестиваля «Джазовая провинция».  Ожидаемо потряс меломанов  виртуозным исполнительским мастерством. И неожиданно легко согласился на кулуарную беседу о том, о сем, состоявшуюся непосредственно перед концертом  в зале филармонии.

– Билл, известно, что вы, будучи джазовым музыкантом, в своем творчестве  используете массу стилей, выходите  за рамки традиционного джаза, включая в него элементы  рока, хип-хопа, джэма, фьюжна, соула, слэммин-фанка. Чем вас привлекает такой подход к музыке?

–  Разные стили, равно как и разные инструменты, позволяют извлекать  множество звуков. Зачем останавливаться  только  на одном инструменте или стиле, если есть возможность  играть с привлечением  нескольких? Почему ею не воспользоваться? Импровизировать можно на любом инструменте. Другое дело, что  лично  для меня  джаз – фортепиано, контрабас, ударные, гитара; этот момент, конечно, накладывает определенные ограничения. А вообще использование различных стилей, эдакого микса – единственная вещь, которая меня вдохновляет на создание чего-то нового. И которая необходима для того, чтобы позволить музыке расти. Я занимаюсь этим  – «смешиваю» стили – с начала своей карьеры.

– Вы играли со многими авторитетами джаз-сцены, включая легендарного Мика Джаггера. Что для вас важнее – креативность партнера или то, насколько мастерски он владеет инструментом, профессиональные его качества?

– И то, и другое. В первую очередь, музыкант должен быть профессионалом. А поскольку я играю не только джаз, для меня не менее важно, чтобы партнер был в состоянии играть еще и рок, блюз и так далее.

– Но джаз – в приоритете…

– Джаз позволяет  музыканту сказать очень  многое. А если вы еще и рок умеете играть – возможность выразить что-то свое ощутимо  возрастает. Поэтому рок-музыканты – одни из лучших. И неслучайно они первыми ищут джазовых музыкантов, чтобы играть вместе.

– По этому принципу вы объединились и с Миком  Джаггером?

– Мы были знакомы и общались долгое время. Мик очень любит  джаз и джазовых музыкантов.

– Билл, вы в пределах России перемещаетесь только на самолетах? Или поездом тоже приходилось путешествовать? Если – да, то каковы  впечатления от русских поездов?

– Обычно мы за один раз преодолеваем небольшие расстояния. Чаще всего – на своем автобусе. Самолетов я не люблю. Гастрольных туров у нас много – в течение всего года.  Летать приходится часто, это необходимо; в большинстве случаев  альтернативы  просто нет. Так что всякий раз, когда появляется возможность избежать  самолета  – я с удовольствием не лечу. Но так бывает редко. В июле, например, я совершил двадцать шесть  перелетов за тридцать дней. Это было не очень весело.

– А о жителях России какое мнение сложилось?

– Люди – они везде люди; где бы я ни играл – выступаю перед публикой, которая любит музыку. Когда  стою на сцене и «прощупываю» взглядом  аудиторию – для меня это просто люди с планеты Земля, без национальности. Музыка объединяет всех, кто бы как и где ни жил.

– Воронежцы ничем вас не обидели?

– Люди, с которыми довелось общаться здесь – очень гостеприимные и открытые. Они, разумеется, повлияют на мое творчество – потом, со временем. Как только я вернусь домой – начну записывать новый альбом; уверен, что след от посещения России будет в этих записях ощутим.

– Не хотели бы научиться играть на наших национальных инструментах – к примеру, на балалайке?

– Почему бы и нет? Никогда не пробовал, но научиться хотел бы, да.

– Некоторые музыканты признаются, что относятся к инструменту как к одушевленному существу. А вы?

– Мой инструмент – не вся моя жизнь. А всего лишь одна из ее составляющих, и это  надо хорошо понимать. Тут весь вопрос в том, с какой точки зрения на него смотреть. Если видеть в инструменте механизм, способ   самовыражения – одно, если подводить под игру на саксофоне, как в моем случае,  некую философию – другое.

– А как самовыразиться в музыке?

– Мое видение изначально было таково, что нужно верить в собственные композиции, верить собственную музыку. Тогда все получится.