Однажды я читала лекцию о Бахе рабочим сухогруза

За последние два года у нее вышло несколько книг - «Сонаты Бетховена», «Страсти по Матфею» И.С. Баха: звук, слово, смысл», «С предками на языке музыки». И скорее поэтическая, чем документальная книга о Самаре и ее обитателях - «Поверх текучих вод».

Сидя у Натальи Анатольевны дома на кухне, за чаем с пирогом и конфетами, я предлагаю ей тему разговора: о написанных и не написанных книгах, о театре, музыке и зрителях.

- Да, в прошлом году у меня вышла книжка, про которую ты еще тогда написала, «Поверх текучих вод», с названием, заимствованным из «Сказки о царе Салтане» Пушкина. Это была первая прочитанная мною книга, в пять лет. Я думаю, что это название оказалась пророческим, потому что вскоре «Сказка о царе Салтане» была поставлена в нашем театре. Так же, как и моя книжка, мало соотносясь с первичным текстом Пушкина. Например, у Пушкина три девицы прядут под окном, а у нас девицы ничего не прядут, а гуляют на ярмарке и при всем честном народе беседуют о своем, о девичьем… Тут же, на гулянье, Бабариха советует Милитрисе: «Через силу не пряди, дней-то много впереди…» Ну, вот и я подумала, что через силу прясть не надо, но три книги тем временем сопрялись. В продолжение первой книги появилась вторая - «Листочки древа познания». Что на этих листочках? Ну, например, описание не написанного мною романа. Роман этот я начинала около 1980 года, но с жанром не справилась. Поэтому роман существует не на бумаге, а только в некоем ментальном пространстве, и мне как-то жалко, что он так и не родился. Вот я и решила в книге оставить хоть какой-то след от него, какую-то метку. Как я теперь понимаю, видимо, я тогда подпала под влияние романа Брюсова «Огненный ангел». Действие романа происходит в 1683 году, в монастыре несуществующей в природе секты симеонитов, с присущими этому сюжету реалиями. Например, там есть симеонитский хорал по-немецки и по-русски, есть русские и немецкие стихи, в духе немецкой религиозной лирики семнадцатого века, сочиняемые главным героем.

Что касается книги в целом, то в ней есть рассуждения о любимых насекомых, о разного рода букашках. Они красавицы и умницы, у них не морды, а самые настоящие лица, и я разместила их портреты в книге крупным планом (каюсь, фотографии накачала из Интернета). Вот, например, портрет шершня - так у вот у него лицо советского интеллигента 20-х годов, может быть, описанного Юрием Олешей. В очках и с милой такой улыбочкой.

- А о любимом театре в книге есть главы?

- О театре вошло в следующую книгу. Которая называется ни много ни мало «Пятибуквие». Причем главы о театре сначала рождались скорее как сатирическое произведение, наподобие «Театрального романа». Но это было бы нехорошо: дело-то в том, что я люблю в нашем театре даже то, чего не люблю. И я убрала сатирический аспект и оставила только объяснение в любви. Оказывается, то, что смешно, тоже любишь. Ведь специально хожу на репетиции и каждый раз с удовольствием смотрю забавные места в постановках, например, шмель в нашем «Салтане» или три белки…

- А о музыке?

- Я решила, что некоторые статьи, написанные не «для музыковедов», а «для людей», должны войти в книгу. Людей я иногда вижу, они эти статьи действительно читают. Например, когда я еще работала в «Волжской коммуне», был момент, который меня очень растрогал и духовно поддержал. Меня командировали пропагандировать нашу газету в глубинку. И помню, как первый раз приехала в один из отдаленных районов области, с ужасом смотрю на собравшихся в клубе людей: «Боже, зачем я здесь? Что я им скажу? Да кто я вообще такая?» А представитель этой «глубинки» меня утешает: «Мы вас читаем, знаем», мол, не тушуйтесь. Вот тут я удивилась и растрогалась чуть не до слез: люди, выращивающие коров, жнущие и сеющие, читают еще и про Бетховена со Скрябиным!

- Вы как-то рассказывали, как читали лекцию об органной музыке Баха матросам...

- Это мой любимый сюжет, в книге его нет, а было бы неплохо написать. Пригласили меня в юбилейный год Баха - 1985-й, прочитать лекцию на сухогрузе. До этого я наблюдала эти страшные огромные баржи только издали, с дачной террасы. А вблизи, а тем более внутри, сухогруз никогда не видела. Что-то меня там ждет? Взяла магнитофончик, какие-то пластинки, подвернувшиеся под руку: кантату, органную, клавесиннную музыку и иллюстрации соответствующие. Прихожу туда и смотрю на лица мальчиков, которых загнали слушать мою лекцию - страшновато, таким в темноте на пустынной улице не попадайся. Просто амбалы... Но куда деваться? Уже штепсель магнитофончика воткнут в розетку. Я ставлю пластинку, начинаю рассказывать, и вдруг я вижу живые, умные глаза, буквально как у моих студентов, никакого следа амбалистости, и после лекции они начинают задавать вопросы: что-то об устройстве органа спрашивают, о том, чем немецкий орган отличается от французского, о клавесинах… И я на дрожащих ногах ухожу с сухогруза, думая: бедные дети, никто-то их не учит, к высокому искусству не подпускает. А они люди, с душой и умом, но вот жизнь так сложилась...

- А каков зритель оперного театра, в котором вы сейчас работаете?

- О зрителях у нас есть любимый рассказ, который поведала мне наша сотрудница Таня. Идет балет «Лебединое озеро». И вдруг в тишине раздается странный звук, словно скребется мышь. «Лебединое озеро» - это ведь не «Щелкунчик», мышей в сюжете не предусмотрено. Таня идет на звук и видит - маленький мальчик в самозабвении смотрит на сцену и в полном восторге от происходящего спонтанно грызет спинку впереди стоящего кресла. И на полу уже кучка стружек. Кресло у мальчика, конечно, отняли. Не дали догрызть.

- Из таких историй можно было бы составить рубрику в театральной газете, но мы в разговоре ушли от начатой книги «Пятибуквие»…

- Книга кончается «Трактатом о любви». Как-то моя московская родственница, большая любительница кошек, мне сказала: «Напиши рассказ о любви». Я ей ответила: «Я не умею». «Все умеют», - заверила тетя Зина. Тогда я так и не сумела. Спустя двадцть лет решила все-таки попробовать. Пошла следом за Стендалем, за его «Трактатом о любви». Книга Стендаля написана с французской ясностью мыслей и математической точностью формулировок. Одну фразу оттуда я помню всю жизнь: «С первого взгляда рождают к себе любовь лица, вызывающие одновременно уважение и жалость». Мой трактат получился довольно хлипким в сравнении со Стендалем. Но одна формулировка, связанная с любовью, там почти по-стендалевски точна и изящна. Она принадлежит нашему любимому учителю, Юрию Александровичу Ахматову. Мы его спросили: правда ли, что любовь должна быть одна на всю жизнь? Он ответил: «Любовь одна, но объекты ее меняются».

- А какие-то отклики на книгу «Поверх текучих вод» уже последовали?

- На удивление, моя первая книга имела гораздо больший резонанс, чем я ожидала. Был только один негативный отзыв, это подруга моей сестры в Израиле - очень крупный ученый - биолог, человек чрезвычайно умный, но настроенный ко всему скептически. Так вот она прочитала и возмутилась: «О чем Наташа пишет, кому это интересно? Почему она не пишет о политике?» Я обиделась и ответила, что я не пишу о политике, так же как не пишу, например, о буднях ловцов жемчуга. Я не знаю, как живут политики, ловцы жемчуга, колумбийские мафиози. Да мало ли о ком и о чем я не знаю. Пишу о том, что знаю. В книге охвачено достаточно локальное культурное и историческое пространство, и удивляюсь тому, что многим моим читателям кажется, что это написано и про них тоже. Хотя я описываю детство девочки, которая училась музыке, мечтала стать пианисткой — что, конечно, случалось не со всеми, читала книги, которые эти мои знакомые определенно не читали. Ну, кто в детстве плакал над «Доктором Фаустусом» Томаса Манна? Наверное, не факты, описанные в книге, кажутся читателю знакомыми, а общая установка — ностальгия по прошлому, по детству... Свойство, видимо, общечеловеческое.

Справка

Наталья Анатольевна Эскина - музыковед, кандидат искусствоведения. Завлит Самарского академического театра оперы и балета. Преподавала в академии культуры, в гуманитарной академии. Работала в «Волжской коммуне». Опубликовала более 250 музыковедческих работ в научных сборниках, 7 монографий, несколько сотен газетных статей, около 200 статей в Самарской энциклопедии. Статья «Самара» была напечатана в Британской энциклопедии «Музыка и музыканты». Дважды лауреат премии журнала «Музыкальная жизнь» за лучшие публикации года.