Новости культуры российских регионов
12 июля 2013
Центр

Сокровенный человек

Писатель и художник о жизни и творчестве.

Ответа на вопрос, кто он в большей степени – писатель или художник, не даст никто. В том числе – сам Юрий Петкевич. Человек, называющий себя счастливым потому, что взамен материального благополучия «делает, что хочет». В творчестве, признанном во всем мире: Петкевич – фигура воистину уникальная. Такие – над национальностью, социумом, условностями  и даже временем…

Его называют наследником Марка Шагала и Анри Руссо – как художника. Осыпают кучей лестных эпитетов и комплиментов. Реакция  Юрия на ажиотаж вокруг его персоны – нулевая; по бесхитростному заявлению мастера, картины которого прижились во многих частных коллекциях за рубежом, такая слава ничего не значит.  «Любой художник с Арбата представит гораздо более обширный список стран и музеев, где находятся его работы...» 

Голубь его мира

Юрий Анатольевич Петкевич родился в 1962 году в Белоруссии. В Москве закончил Высшие курсы сценаристов и режиссеров. В живописи и  литературе работает по принципу их взаимообогащения. Оценивает свои опыты с присущим самоедам трагизмом: «Боюсь, что делаю не то…»
Реальность с такой самооценкой  не очень «вяжется»: литературные произведения Петкевича публиковались в сборниках русской прозы в Италии, Японии, Китае, Австрии, Болгарии. В издательствах «Вагриус» и «Независимая газета» в 2001-м вышли  его книги «Явление ангела»  и «Колесо обозрения». А четырьмя  годами раньше Юрию  была присуждена премия Международного литературного фонда за лучшую прозу года в журнале «Дружба народов» –  хронику «Возвращение на родину». 

Книга, увидевшая свет в прошлом году, называется так же, как и персональная выставка Петкевича, работавшая в Воронеже  в рамках Платоновского фестиваля – «С птицей на голове». Из чего явствует, что этой  самой  «птицей» художник-писатель болеет до сих пор – не исчерпал еще потребности говорить о ней. Потому не удивительно, что тема стала заглавной на встрече Юрия с воронежскими почитателями его необычного (и в то же время – такого обычного, по-человечески честного и очевидного) дара.

Преамбула – жизненная, бытовая даже. Однажды Юрий ехал на электричке, следующей по Ярославскому направлению в Москву. В Мытищах поезд остановился. И Петкевич увидел на этой станции женщину с голубем на голове – она  спускалась по надземному переходу к вагонам.

– В руке женщина держала ниточку, за которую был привязан голубь – за лапку, – рассказчик вспоминал об увиденном так, будто это было вчера. – Я, конечно, очень удивился – никогда прежде ничего подобного не видел. Женщина села в нашу электричку. Но, к моему сожалению, не в тот вагон, где ехал я. Но спустя время она зашла в мой вагон! Оказалось – продавала пассажирам свечки. У нее было простонародное русское лицо, она даже какую-то проповедь произносила… И как-то… понравилась мне, что ли… И вот в одном из своих рассказов я эту деталь, птицу на голове, использовал. И так же его назвал. А потом дело дошло до книги.

Судьбоносное знакомство

Когда рассказ опубликовали, многие люди стали говорить автору, что тоже встречали женщину с птицей на голове.

– Кто-то рассказал, что видел ее у церкви, – продолжал Петкевич. – И голубей было много: они сидели не только на голове, но – на плечах, на спине, на груди…

Решив дать книге полюбившееся «имя», автор, будучи, как мы помним, художником, решил собственноручно ее проиллюстрировать. Написал картину для обложки: многофигурная композиция, на которой – сами понимаете, кто. Но удовлетворения от работы не получил; надо, показалось, попробовать что-то другое сделать.

– И в это же время я написал рассказ «На волоске», – воспроизводил хронологию событий Юрий. – Одну из его героинь назвал Милочка; на самом деле девушку, о которой сейчас расскажу,  зовут иначе. И я решил нарисовать для книги не ту женщину, которую единственный раз видел и плохо запомнил, а – эту девушку, Милочку. А как я с ней познакомился? Взялся за религиозные, иконописные работы. Попросил знакомого познакомить меня с каким-нибудь иконописцем – чтобы посмотреть, как и что делает профессионал. Это ведь не просто: там пигменты особые, которые надо растирать на куске стекла и так далее. И вот товарищ мой нашел иконописца, которому мог меня представить, предупредив: «Это – девушка. Так что ты смотри у меня!..»

Об этой самой Милочке Петкевич до сих пор говорит взволнованно; легко представить, какое впечатление она произвела на него при знакомстве.

– Однажды пришла  она ко мне в московскую мастерскую – принесла показать свои рисунки, – звучало дальше. – И мы решили пойти в церковь: там, недалеко от храма Христа Спасителя, есть Зачатьевский монастырь. На службе Милочке стало плохо. Она попросила воды, а я так растерялся, что не понимал, где воду взять. Но я молился. И никто из тех, кому, как и Милочке, стало плохо, не умер. А потом она мне и говорит: «У меня сердечко маленькое и слабенькое. Как у пятилетнего ребенка. Со мною такое часто бывает, однажды я чуть не умерла…»

Страсть к лицам

История имела  продолжение: молодые люди много общались, делились друг с другом самым сокровенным.

– А однажды сидели мы рядом, и я почувствовал – вот сейчас возьму ее за руку, и она будет моей, – в изложении Юрия это даже откровением не выглядело, скорее – медитативной констатацией переживания. – Но я сдержался; если бы тот человек не сказал мне «смотри у меня» – все могло бы быть иначе. А Милочка мне и говорит: «Вы что, не видите, что я – как ребенок?» И я вспомнил про сердечко как у пятилетнего ребенка… Все это описано в рассказе «На  волоске». И много еще чего другого; просто рассказываю сейчас, как все было. А однажды я почувствовал: только от того, что она – рядом, это чистейшее, нежное, больное существо с маленьким сердечком, я сам становлюсь другим. Понял, что нужно ходить в церковь, каждый день молиться, читать Евангелие…

Юрий говорит, что у него, как у художника, «страсть к лицам». Что иногда он встречает нечто божественное, совершенное –  мимоходом, на улице. Но как написать такое необыкновенное лицо, чего очень и очень хочется, он не знает. Потому что натуральное сходство с оригиналом – не главное.

– У меня, во всяком случае, получается так, что когда начинаешь добиваться чего-то особенно реалистичного, буквального – уходит нечто главное, – делится художник. – И портрет Милочки для обложки книги я делал с учетом этого момента. Кажется, портрет удался. Потому что после того, как я показывал его людям, которые приходили ко мне в мастерскую, все остальные работы показывать было бессмысленно. Они выглядели гораздо хуже.

Сила – от земли

К иконописным работам у Петкевича особое отношение: делать их надо «с чистым сердцем. Потому что если с грязным – разве такое удастся? Такие лица, лики?..»  Юрий вспоминает, как в размышлениях на эту тему ему открылся смысл выражения «блаженны нищие духом».

– Начали вдруг доходить до меня эти очень простые слова, много-много раз слышанные прежде. Но лет 15 я не понимал их смысла, глаза не открывались. И только в тот момент, когда стремился к написанию необыкновенных лиц и чувствовал свое недостоинство для того, чтобы писать эти лица,  чувствовал, какое у меня нехорошее сердце, я понял, что такое «блаженны нищие духом». Это когда человек понимает, какой он грязный. И тогда ему, может, что-то начнет открываться. Если с этих позиций относиться к своей работе – тогда, быть может, что-то тебе дастся. А, может, и нет.

Касаемо литературных планов Петкевич рассказал: сейчас старается описать переломный момент своей жизни, но это очень трудно. А переломный он потому, что с автором произошло чудо. О котором Юрий пока, до появления этой истории в полиграфическом варианте, говорить не считает возможным. Пояснил только, что чудо произошло после причастия. Которое имело место быть в белорусской деревне, где, надолго уезжая из столицы, живет этот сокровенный человек.

– Там священник не умеет красиво выражаться, хор сельский поет, как может, – перечислял гость реалии иноземной глубинки. – Поет неправильно, но с какой-то такой силой, которую нельзя не запомнить. Потому что участники хора – женщины, работающие на земле; от земли – эта сила…

Удивительным образом последние слова приложимы к самому Юрию Петкевичу. Который, надеюсь, своим сегодняшним явлением читателю вызвал не только его интерес, но и желание прочесть книжки  удивительного автора.