Потусторонняя свобода

«На ту сторону…» – название персональной выставки  известного воронежского художника Бориса Каткова, открывшейся в конце прошлой недели в  выставочном зале Воронежского областного художественного музея им. И. Н. Крамского.  Она, представившая в грандиозном, иного слова не подберешь, объеме живопись, графику, скульптуру, объекты – мемориальная, к сожалению. Проще говоря – посмертная.

Борис Катков – уже не только имя, но в каком-то смысле и брэнд. Символ движения, творческой неуспокоенности. Художника в Воронеже знали, кажется, все; настолько многогранной  и особенной была его неуемная личность, что не могла не привлечь внимания самых разных людей. Далеких от изобразительного искусства – в том числе; уникального Каткова хватало на все сферы жизни. И, разумеется, творчества.

«Он – сибиряк, настырные они…»

Истинный, однако, масштаб этого уникума обозначился именно на нынешней  выставке: более двух сотен работ, масса оригинальных идей вкупе с нетривиальными  способами их воплощения. И сильнейшая, всеми чувствами осязаемая любовь к жизни.

– Борис Алексеевич Катков очень любил свой творческий псевдоним – Гистрион, – напомнил директор музея Владимир Добромиров. – Будучи высокообразованным человеком, работавшим во всех видах и жанрах искусства, он пленился универсальностью этого понятия. «Гистрион», согласно толкованию античности, – предводитель актерской труппы, который, помимо того, что исполнял роль артиста и режиссера, мог соорудить подмостки и декорации, создать костюмы и маски. Вот таким универсалом и был художник-гистрион Борис  Катков, о чем свидетельствует экспозиция выставки.

Откуда дворишки, то бишь предпосылки  потрясающей  катковской «многостаночности» и  работоспособности? Экскурс в историю сообщает: Борис Алексеевич Катков родился в 1939 году в Сибири, в семье интеллигентов.  Детские годы провел в оккупированной гитлеровцами Украине.  От послевоенного голода  семью спасли казахи – тогда Борис с родителями жили в Алма-Ате. 

Десятилетку будущий художник окончил в Венгрии, откуда был вынужден бежать (события 1956 года). В 20 лет стал выпускником авиационного училища в Сызрани,  службу проходил на аэродромах Узбекистана и Таджикистана. Работал военным инструктором в Йемене, принимал участие в боевых действиях,  отмечен правительственными наградами.

С 1956 по 1959 годы Катков учился в Латвийской Академии художеств в Риге. А в 1965-м молодой лейтенант Советской Армии, живший в ту пору в Ашхабаде,  по рекомендации художника с мировым именем Изата Клычева вступил в Союз художников Туркменской ССР.

Первая персональная выставка Бориса Каткова в Воронеже состоялась в 1970-м.  Год спустя его приняли в Союз художников России – на этот раз по рекомендации народного художника России Михаила Лихачева.

Брызги шампанского

По еще одному верному замечанию Добромирова, у каждого из нас – свой Катков. В этом смысле руководитель департамента культуры и архивного дела Воронежской области Иван Образцов – не исключение.

– Я хорошо знал Бориса Алексеевича Каткова, – рассказал Иван Дмитриевич. – И, несмотря на это, мне трудно подобрать одно слово, которое могло бы охарактеризовать  удивительного, неординарного  человека, оценить его энергию – как творческой личности, художника. Он как бы выявлял, проявлял суть происходящего, к его мнению прислушивались все. Каждая  выставка  Каткова заставляла зрителя видеть и понимать, насколько многообразна наша жизнь. Это тот художник, который у нас был, есть и будет.

О совпадении гражданской позиции  (всегда – четко выраженной) и творческих идей Бориса Каткова говорил председатель регионального отделения  Союза художников Алексей Смирнов. Борис Алексеевич и вправду запомнился человеком-поиском, никому и ничему (в смысле – никакому режиму) неподцензурным. Он отвечал за свои произведения только перед собственным пониманием искусства, что было совершенно очевидным: «неправильный» Катков,  своенравный Катков, дерзкий Катков, идущий против течения, то бишь канонов, Катков, экспериментирующий Катков – это все он, художник в широком смысле слова. И я прекрасно понимаю коллегу Бориса Алексеевича по творческому цеху Александра Золотых, который, высоко отозвавшись о выставке и подбирая определение для ее автора, в конце концов остановился на единственно точном: «Борис Катков»! Имя, которое – еще раз! – само по себе фирменный знак.

Профессор Бронислав Табачников  относительно  новой выставки уверен, что она отражает две вещи, связанные с творчеством автора.

– Первое: его неуемный темперамент. Все, что мы видим на выставке, можно назвать брызгами шампанского. Иногда, может, страдает цвет, где-то он не совсем выверен, но это идущее от сердца неравнодушие, это стремление овладеть жизнью и отразить ее в той форме, в которой хочет художник – прекрасно. Второе качество, которое  невероятно трогает: глубочайший интернационализм Бориса. Средняя Азия, Армения на его полотнах пропущены через сердце русского художника. И выражены в удивительно тонкой и могучей художественной форме.

Время продолжается

Борис Катков состоялся и как театральный художник. Около десятка постановок в театрах страны оформлены его рукой. А еще занимался Борис Алексеевич исследованиями детских рисунков, воздействием цвета на психику ребенка. В 1998-м  даже запатентовал способ лечения цветом, а позже  издал книгу «Тайны детского рисунка».

Не был чужд  Катков литературному  процессу, чему свидетельство – присутствие в экспозиции писательских портретов. Обрадовалась, отыскав среди них знакомый «облик» поэта Галины Умывакиной – давно любимую, по-катковски острую работу, которая экспонируется «в сцепке» с любимым же стихотворением­-посвящением.

– У художников – завидная судьба, благодарная, – считает Галина Митрофановна. – Они живут рядом с нами, представляя нашим взорам, в том числе и душевным, картину меняющегося мира. Детали и смыслы этого мира, реального и образного, становятся нашим опытом. И когда уходят художники, их время не останавливается. Вот Бориса нет, а его работы по-прежнему находят отклик в зрительских душах. Значит, время Каткова – продолжается. 

Трудоголик, экспериментатор, сказочник, юморист, изобретатель, экстраверт с душой впечатлительного юноши… Конечно, время его продолжается – благодаря, не побоюсь повториться, той неохватной любви к миру, которой живы  катковские  работы. Каждая – с личным отношением автора, с тем самым неравнодушием, которое чувствует даже, наверное, бесчувственный.  Изображает художник  запойного пьяницу или степенного ученого, он исполнен такой искренней симпатии к своим «моделям», так тепло, по-человечески «улыбается», что зритель просто не может не проникнуться состоянием автора.  А чего стоят  дивные «объекты»! Тут Борис Катков – сама свобода и непосредственность: преоригинальные «приблуды» выстраивает – никому другому в голову не пришло бы…

Погуляла по выставке, оценила предложенное  великолепие – и мысленно вернулась к выступлению профессора Табачникова. Бронислав Яковлевич, сокрушаясь по поводу  преждевременного ухода  Бориса Каткова (2012), процитировал русского классика: «Не говори  с тоскою нет, но с благодарностию – были». Будем же благодарными.