Новости культуры российских регионов
13 ноября 2012
Сибирь

Смейся и плачь, паяц!

В Музыкальном театре Кузбасса состоялась премьера оперы Леонкавалло «Паяцы».

Собственно, опера Леонкавалло впервые давалась на кемеровской сцене ровно десять лет назад – премьера состоялась в декабре 2002 года. Это был едва ли не первый опыт постановки в «опереточном» театре настоящей, «взрослой» оперы. Да еще итальянской, которая требует больших, сочных, «жирных» голосов, богатых обертонами.

Десять лет назад выбор диктовался горячим интересом к Леонкавалло тогдашнего главного дирижера театра Евгения Вакса. Режиссер-постановщик Владимир Подгородинский и художник-постановщик Галина Корбут построили спектакль, в сущности, на единственной метафоре: весь мир – театр, при этом закулисье самых веселых комедий чревато серьезными и даже кровавыми драмами. Именно для развития этой мысли и задник сцены, и фальш-занавес, и детали костюмов многих персонажей пестрели лоскутами как на костюме Арлекина. А главный герой – владелец бродячей труппы артистов Канио (Константин Голубятников), обряженный в костюм печального Пьеро, словно по закону подлости получал не только пощечины и разочарования на сцене, но и горчайшую долю печали «в жизни»: измену любимой, насмешки коллег… Роль, сложная и вокально и актерски,  вполне удалась еще совсем молодому Константину Голубятникову. Однако спектакль, в силу разных причин, продержался в репертуаре недолго, к тому же театр вскоре закрылся на длительную реконструкцию. Так что восстанавливать эту постановку пришлось буквально наново. Именно потому в программках значатся и режиссер по возобновлению спектакля Любовь Дементьева-Самойлова, и дирижер по возобновлению Валерий Ермошкин. Только балетмейстер-постановщик – Юрий Писаревский – остался прежним. Изменился и состав вокалистов. Так что возобновление «Паяцев» по праву можно считать настоящей премьерой.

Я нарочно пошла смотреть этот спектакль не с первым, основным, а со вторым, «молодежным» составом. И надо сказать, не разочаровалась. Во всяком случае, музыкально, вокально, технически все составляющие такого сложного механизма, как оперный спектакль, вполне на уровне. Очень хорош хор, обряженный в современные костюмы туристов, путешествующих по Италии (хормейстеры Нелли Факторович, Нина Степанова). Вот кто-то позирует на фоне красивых видов, вот все дружно галдят, ожидая обещанное представление бродячей труппы. И с жадным, почти неприличным, любопытством внимают фарсу, на их глазах превращающемуся в кровавую драму…

В опере Леонкавалло (кстати, музыку композитор написал на собственное либретто, а сюжет, по его словам, он слышал в детстве от своего отца-судьи, который, разбирал подобное преступление) есть пролог. Шут Тонио рассказывает «почтеннейшей публике» о предстоящем представлении, а потом сам включается в любовную игру с красавицей Неддой, ее ревнивым мужем и любовником. Дебютант на нашей сцене Владимир Жуков вполне достойно ведет эту свою роль. Безукоризнены в смысле вокала и молодой исполнитель партии Беппо Вячеслав Соболев, и юная Татьяна Павлова в партии Недды. Правда, не всегда им удается удержать еще и актерский рисунок своих ролей. Так, Соболев, двигаясь с забавной пластикой заводной куклы, в какой-то момент забывает о ней и начинает действовать как обычный человек. Никаким дополнительным смыслом кроме как «ой, забыл, что тут надо по-другому!» это не объясняется.

В смысле драматическом эта постановка вообще содержит больше шероховатостей нежели в смысле вокальном. Например, в начале второго действия, когда на импровизированной сцене-помосте, предваряя открытие «занавеса», появляются кукольная голова и руки, они действуют совершенно независимо друг от друга. Мизансцена, способная стать очень сильным, выразительным акцентом, оказалась смазана.

При этом в спектакле есть несомненные актерские удачи. И «браво!» здесь хочется сказать прежде всего Константину Голубятникову. Он повзрослел. И его Канио сейчас – это действительно, умудренный опытом и убеленный сединами «мужчина в канун заката». Конечно, здесь помогает и точный выразительный грим. Но главное не в этом. Психологическое состояние своего героя актер передает очень убедительно. Его интонации (особенно, когда он переходит от пения почти к речитативу, а то и просто к стону израненной души) заставляют всерьез волноваться зал. И финальная реплика «комедия окончена!» звучит именно так, как, думается, ее и замыслил автор этой знаменитой оперы. Зал потрясен. Как? Уже? Бликование смыслов – спектакль в спектакле, драма в комедии, которая показана в опере, все «игрушечное», а страсти настоящие – наполняет сердца тем извечным удивлением, ради которого люди и ходят в театр.  И за это хочется сказать Музыкальному театру Кузбасса еще одно «браво!». Браво, что спектакль, десять лет пролежавший «в долгом ящике», не приобрел запах нафталина, а напротив, наполнился дополнительными оттенками вкуса, как хорошее вино.