Жена и ведьма

В Самарском театре драмы группа постановщиков из Литвы выпустила спектакль «Леди Макбет». По трагедии Шекспира, а не по повести Лескова, как можно подумать по названию. Спектакль интересен прежде всего тем, что сделан в традициях литовской режиссерской школы. Что происходит с этими традициями в наших широтах - другой вопрос.

Литовская команда

Ставить «Макбета» в Самарском театре драмы Гвоздков позвал Альгирдаса Латенаса — своего давнего знакомого, известного литовского актера и руководителя Молодежного театра Вильнюса (худрук Драмы ссылается на прочный авторитет литовских постановщиков Шекспира, с чем трудно спорить). Латенас привез с собой целую постановочную группу: композитора Фаустаса Латенаса, сценографа Гинтараса Макарявичюса, художника по костюмам Сандру Страускайте, художника по свету Римаса Версоцкаса и хореографа Арнольдаса Яляняускаса. Самый именитый среди них – композитор Латенас, брат Альгирдаса, известный по работе с лучшими литовскими режиссерами, в том числе как постоянный соавтор Някрошюса и Туминаса. В Самаре Фаустас не впервые – его музыка звучит в спектаклях «Полковник Птица» и «Алые паруса».

Неизвестно точно, в который раз Латенас и его команда ставят «Леди Макбет» - Google подсказывает, что не в первый. Как минимум, в Молодежном театре Вильнюса и Национальном театре им. Янки Купалы (Минск) идет постановка с точно таким же названием, в таких же примерно костюмах, с теми же сценографическими метафорами. Отрешимся от дискуссионного театрального вопроса – этично или не этично «близко к тексту» повторять уже один раз поставленный спектакль – и посмотрим, что получилось в самарском варианте.

Признаки стиля

И тут мы увидим, что постановка сделана в узнаваемом стиле литовской режиссерской школы, известной сегодня всему миру. Узнаваемом до штампов, которые, тем не менее, можно считать и просто знаками. Если вы видели спектакли Някрошюса, то понимаете, о чем я. Сосредоточенность на метафизических вопросах, метафоричный театральный язык, медлительный темп, сквозные образы, особая роль пластической партитуры — все это есть в самарской постановке. Именно ради этого стиля стоит смотреть спектакль - в театральном контексте нашего города и театра драмы это экзотика. Путь к метафизическому в этом «Макбете» лежит прежде всего через музыку. Фаустас Латенас написал прекрасный саундтрек, «приподнимающую» над реальностью мистическую, напряженную музыку. Неясно только, откуда в ней местами появляются режущие ухо вариации на тему Пьяццолы. Они диссонируют с самой тканью спектакля, в котором совсем нет той пространственно-временной определенности, какую привносят мотивы аргентинского композитора.

Латенас ставит «Макбета» в пустом черном пространстве, без каких-либо примет места и времени. Здесь есть только две большие зеркальные плоскости, то сходящиеся под выступающим углом, то пропускающие, то задерживающие, то чуть не задавливающие персонажей. Здесь «вьются бесы» в бесполом одеянии, тянут по сцене веревки, путают в них Макбета, предсказывают судьбу. Мужчины здесь в черных юбках (действие трагедии, как известно, происходит в Шотландии), с элементами рыцарских доспехов на теле. В панцире выходит и Леди Макбет - убийство короля Дункана (Владимир Гальченко) ведь задумала именно она. Ее огромная юбка покрывает собой почти всю сцену. Режиссер делает ее ответственной за все. Макбет действительно «слишком пропитан молоком сердечных чувств». Слишком слаб и нерешителен. Слишком человечен. И слишком страстно любит жену. Макбеты у Латенаса вообще — молодые и страстные (Леди Макбет - Нина Лоленко/Наталья Ионова, Макбет - студент выпускного курса театрального факультета университета Наяновой Даниил Богомолов). А молодость еще и честолюбива. И вот уже Макбет, новый король, улыбаясь неживой куклой, механически машет ручкой в зал. И трясется при мысли о сыне Банко, которому предначертано сменить на престоле Макбета. В финале он поставит уже умершую Леди Макбет рядом с деревом, и она множество раз отразится в зеркалах, образуя тот самый Бирнамский лес, который восстал на Макбета. Лес этот, конечно, мы сами. Бесы — в нас. Спектакль идет к этой мысли три часа с гаком. Очень неровно идет, но смотреть на этот путь иногда действительно интересно.

Незнакомый язык

Правда, одно дело – литовский почерк, другое - как он видоизменяется в местном колорите и контексте. Нельзя сказать, что актеры Самарского театра драмы освоили традиции литовской театральной школы, как свои. Медлительность «Макбета» зашкаливает, в ней нет плотности и содержания, нет постоянного существования артистов. К самарским темпам прибавляется непростой стихотворный текст, не до конца освоенный актерами. Не во всех ролях произошло актерское «попадание», артистам часто не хватает школы и тренированности, чтобы органично существовать в незнакомом театральном языке. В спектакле задействованы в основном артисты из двух выпусков Гвоздкова (один из которых получил дипломы в 2010-м, а другой закончит университет в следующем году). И остается непонятным, почему при постановке трагедии Шекспира так мало использованы силы опытной части труппы.

Правда, Даниил Богомолов в роли Макбета — еще один аргумент в пользу похода на спектакль. Это первая масштабная роль талантливого молодого актера. Другой вопрос, стоило ли взваливать весь этот масштаб на еще неокрепший актерский организм. Называя спектакль «Леди Макбет», Латенас, конечно, слукавил. Режиссер просто сгущает краски, поручая актрисе, играющей роль жены Макбета, еще и роль Гекаты — главной ведьмы. Но акценты все равно расставляет классические, и действие держится на Макбете, и спектакль этот про него, запутавшегося в веревках, задавленного в зеркалах, между стремлением к власти и собственной мягкотелостью, любовью к жене и ее неудержимыми желаниями. Первый акт Богомолов играет крайне осторожно и несмело, что в какой-то степени можно объяснить характером персонажа, а в какой-то не стоит ничем объяснять. Во втором же у Макбета есть несколько по-настоящему интересных сцен.

Даниил Богомолов, актер, исполнитель роли Макбета:

 - С самого начала мне было очень страшно. Хотя нет, сначала я просто не понимал, какая работа предстоит. И только в процессе понял, что Макбет - не просто психологически сложная роль, она еще сложнее из-за шекспировского стиха. В работе со всей постановочной командой было непросто, но интересно. Литовцы очень нестандартно мыслят. Например, Арнольд Яляняускас, ставивший пластику, говорил про спектакль как про плавно перетекающую змею. От нас требовали, чтобы не было ни одной секунды пустого сущетвования на сцене. Если все уже поняли, что актер играет, нужно идти дальше, искать новое.

Алексей Бартошевич, профессор РАТИ, театровед, шекспировед (http://www.vecherka.ru/Intervu/9269):

 - В 60-е годы прошлого века худруком Шекспировского королевского театра в Стратфорде, на родине драматурга, был режиссер Питер Холл. Он совершил настоящую революцию в этом театре, поставил там свои лучшие спектакли по шекспировским «хроникам». И вот однажды к нему на улице подошла местная старушка: «Мистер Холл, мне ужасно нравятся ваши спектакли, они такие смелые и современные, я ваша сторонница. Но нельзя ли все-таки время от времени показывать Шекспира таким, каким он действительно был?» Вместо того, чтобы засмеяться, Питер Холл разозлился: «А каким он был?»— «А разве мы с вами этого не знаем?»— спросила старушка».