Хокку. Способы перевода

Лирические фарсы из жизни русской глубинки. Так в программке обозначен жанр спектакля «Другое солнце». Идея и постановка Яны Туминой – санкт-петербургской актрисы, режиссера, педагога. В свое время она закончила экспериментальную школу З.Я. Корогодского, затем Санкт-Петербургскую государственную академию театрального искусства, где по окончании аспирантуры стала преподавать актерское мастерство.  С 17 лет Яна Тумина работала в мастерской драматического актера, предмета и куклы, в театре «ДаНет» Б. Понизовского, как актриса и соавтор участвовала почти во всех постановках и театральных опытах русского инженерного театра «АХЕ». Здесь же она поставила спектакли «Фауст в кубе. 2360 слов», «Гобо. Цифровой глоссарий», «Дабл Каспер», «Середина черного», отмеченные престижными европейскими премиями.

Спектакль «Другое солнце» решен в эстетике инженерного театра, в основе которого эксперимент, перфоманс, трюки. Абсолютно новое для хабаровского ТЮЗа пространство осваивалось непросто, но когда работа честная, все выстраивается. Яну Тумину называют уникальным педагогом, способным развить в актерах авторское мышление и воображение. «Другое солнце» создавалось на абсолютном доверии и открытости режиссера и актеров. Это был акт сотворчества, поэтому спектакль ни что иное как авторский проект актеров хабаровского ТЮЗа Евгении Фасулаки, Владимира Годованца, Александра Молчанова, Дарьи Добычиной, Евгении Колтуновой, Натальи Марковой, Натальи Мартыновой, Юрия Бондаренко, Евгения Ворушило, Сергея Мартынова, Алексея Мельникова, Петра Нестеренко, Александра Пилипенко, Андрея Сергеева, Виталия Федорова и Александра Флегонтова.

Вопросы. Их много. Письма Нины своему возлюбленному – в никуда? В страну, где другое солнце? Все слезы выплаканы, время не движется, а жизнь проходит. Кто этот человек в странном плаще, которого видят только дети и блаженные? Прибирается на планете, раскручивает шарик земной, помогает замерзающему страннику найти точку тепла и смотрит на часы – всему свое время. Возможно, только в его руках встреча Нины и японского солдата.

Ассоциации. Их тоже много. Тонкая бумага, на которой только что рождались образы, рвется и превращается в бесформенную массу. Знак беды. На Японию обрушивается мощная волна цунами, унося жизни, ломая планы. Но именно катастрофа становится последней каплей: постаревшая Нина отправляется на поиски своего любимого. Должны же они, наконец, встретиться. Вода – озеро слез или колодец, где можно высмотреть судьбу, а если повезет отыскать волшебный колокольчик. Светящийся посох, цирковой, трюкаческий – магический жезл человека в плаще, для которого все возможно. А может быть и мечта каждого мужчины почувствовать себя настоящим воином. Чайная церемония, до смешного чопорная, да еще и под традиционную японскую музыку, которая исполняется на балалайке. Наверное, иногда со стороны так и выглядят неумелые попытки проникнуть в «загадочную японскую душу».

Короткие истории о войне, разлуке, одиночестве сходятся в одну точку на шумной свадьбе. Новобрачным дарят гречку и Пушкина, который, как известно «наше все», а стол сколочен из грубых досок с нацарапанными номерами отрядов – и сразу понятно, где это происходит. Возможно, такой была свадьба Нины. Много лет назад, там, где по периметру колючая проволока. 

А в стакане позвякивает ложечка. Спокойные голоса. «Возвысь свое сердце и вернись к обыденному». Читают хокку. Риоко Арикава – на японском. Евгения Фасулаки – на русском. Отстраненно, словно происходящее не имеет ним никакого отношения. Все верно. Авторы спектакля сознательно избегают прямого посыла к  Японии.  Только едва уловимые штрихи. Картинка на заднем плане – иллюзорная и реальная одновременно. Игрушечный сад камней, за которым всю свою жизнь ухаживает Нина. Иногда в этот сад приходит усталый солдат в поношенной форме. В какой-то момент существующее на самом деле и придуманное, кукольное, соприкасаются, и солдат оказывается в ладонях Нины. Любовь все терпит и никогда не перестает.

Авторские куклы художника Павла Оглуздина – девушка в кимоно, солдат, старая женщина – персонажи спектакля, но уже из иной плоскости. В сложноорганизованном пространстве «Другого солнца» их великое множество, и подобно шаманским зеркалам они отражают прошлое и будущее. А здесь, в настоящем, авторы постановки, а вместе с ними и зритель, который непроизвольно становится соавтором, пытаются найти способы переводов классических японских трехстиший. И при этом каждый использует свой собственный подстрочник. Потому что речь о вещах общечеловеческих, наднациональных. А хокку – только форма.