«Воронежские рубежи»

Новая книжно-иллюстративная выставка, работающая в отделе абонемента Никитинки, фактом своего появления отметила самый, пожалуй, знаменательный день в истории Воронежа прошлого века. Очередная – шестьдесят девятая годовщина освобождения нашего города от немецких захватчиков – воистину праздник со слезами на глазах, которые, надеюсь, не просохнут с течением времени. Опасения на этот счет не беспочвенны: рождаются и взрослеют поколения россиян, для которых Великая Отечественная – нечто абстрактное. И, значит, сердцем не прочувствованное. Это обстоятельство травмирует ветеранов и не только: люди, чьи лучшие, как принято говорить, годы пришлись на советское прошлое, тоже весьма болезненно воспринимают проявления неуважения (а беспамятство – как раз оно и есть) к военным судьбам и отдельных бойцов, и целых городов, отбитых у врага. Тут как в стихотворении: «И пусть нас похоронят на высотах, которые мы все-таки берем…» На линии фронта Впрочем, лирическая сторона дела при знакомстве с выставкой проступает разве что опосредованно. В центре внимания составителей экспозиции – задокументированная в книгах фактура, страшная реальность «сороковых, роковых» применительно к нашему городу. Напомним, что наступление вермахта и его союзников на Воронежском направлении началось 28 июня 1942 года – из окрестностей Курска и со стороны Харькова. Воронеж, находившийся на военном положении с первого дня войны, длительное время подвергался массированным ударам бомбардировочной авиации. Над городом стояли клубы дыма и огненное зарево, шли упорные уличные бои. Ценой серьезных усилий и потерь фашистским войскам в июле 1942 года удалось захватить большую часть правобережья, однако перебраться на левый берег захватчики не смогли. Линия фронта разделила Воронеж на две части. По длительности нахождения на этой кровавой линии наш город оказался третьим после Сталинграда и Севастополя. И вошел в число двенадцати европейских, наиболее пострадавших во Второй мировой войне. Без малого семь долгих месяцев красноармейцы вели ожесточенные бои с противником на воронежской земле – и 25 января 1943 года город был полностью освобожден от фашистов. Выставка рассказывает о жизни горожан того периода, позволяет проследить хронику боевых действий в кварталах и окрестностях Воронежа. «Примите мой привет…» Узнать о памятных местах сражений помогут такие издания, как «В боях за Воронеж», «На Воронежском направлении», «Линия ратной славы», «Воронежская область в годы Великой Отечественной войны»: эти и другие книги не только помещены на выставочный стенд, но и выдаются на дом. – Стоит сделать акцент вот на этом экспонате, – бережно берет в руки весьма невзрачный экземпляр библиотекарь отдела абонемента Екатерина Паневина. – Книга называется «Воронежская область в Великой Отечественной войне», издана в 1948 году. Получается, написана практически сразу после окончания войны. В ней содержатся материалы, опубликованные в воронежских газетах в 41-м – 43-м годах. То есть это публицистика: в репортажном стиле описаны различные эпизоды – как фронтовые, так и в тылу. Есть даже такие раритеты, как письма Сталину. И – письма от него, адресованные нашим землякам… Из архивных, к примеру, материалов партактива обкома ВКПб взято послание отца народов Крамареву Ерасту Федоровичу – в Калач, в колхоз «Парижская коммуна» Манинского сельсовета. «Примите мой привет и благодарность Красной Армии, Ераст Федорович, за Вашу заботу о бронетанковых силах Красной Армии…» Писано в жесточайший сорок третий год. А вот – привет от тогдашней газеты «Коммуна»: помещенное в ней объявление немецкого ставленника, старосты села Ольховатка о казни трех советских граждан. «За хранение у себя на дому огнестрельного оружия, боеприпасов…» Тайна расстрельных ям Сугубо городские, воронежские реалии тоже запечатлены – в частности, сведения по Песчаному Логу и психбольнице «Орловка», где немцы расстреляли пациентов, врачей и вообще всех, оказавшихся в поле зрения. Инцидент вошел в один из фильмов Евгения Матвеева. И родил сообщение областной комиссии, опубликованное, опять же, в «Коммуне». «О массовых убийствах советских граждан, находившихся на излечении в психлечебнице «Орловка». 5 августа 1943 года специальная комиссия произвела раскопки пяти ям, в которых, по показаниям очевидцев, находились трупы зверско расстрелянных больных и других граждан…» Расправа поражает размахом: было уничтожено порядка семисот человек. В Песчаном Логу расстреляли более четырехсот воронежцев, включая маленьких и даже грудных детей. Казненные – тоже абсолютно беспомощные люди, лечившиеся после бомбежек в школе, временно оборудованной под госпиталь. Вот такая дикая история… Первым делом – театр Несколько корректирует трагический мотив в сторону мажора альбом «Воронеж послевоенный», изданный в 2010 году. Не потому, что лакирует действительность: старые снимки говорят сами за себя. «Показывают» вдрызг разрушенную Ротонду, изуродованный бомбежками обком партии (на месте которого, кстати, теперь стоит Никитинская библиотека), руины здания ВГУ… Кроме, однако, фотографий разбомбленного города книга демонстрирует ту силу, которую в хрониках недавнего времени называли энтузиазмом советского народа. Поднять из руин город, разрушенный практически подчистую (Воронеж был стерт с лица земли на 90 процентов) – тут не только умения и мощности нужны. Сила духа и вера в светлое будущее – этого у наших предшественников не отнять. – Немецкие репортеры писали, что Воронеж восстановится разве что лет через пятьдесят, – свидетельствует Екатерина Викторовна. – А он восстал из пепла уже через пять лет: отстроился, «запустил» предприятия, наладил культурную жизнь. Последняя ремарка – показательна: известно, что одним из первых зданий воронежцы, физически измученные последствиями войны и крайней нуждой, восстановили любимый театр драмы! В мирное время потребовался, однако, куда больший срок для того, чтобы «оживить» обветшавший Кольцовский театр. Быть ли музею? Книга называет поименно тех людей, чьими усилиями был восстановлен город. Рассказывает о способах и методах строительства послевоенной воронежской повседневности. Показывает предметы быта, которыми активно пользовались горожане сороковых-пятидесятых-шестидесятых: это прелюбопытнейший раздел. И тем он интересней, чем пристальнее знакомство читателя с его предложениями: домашний скарб большинства коренных воронежцев (а уж жителей области – непременно) до сих пор хранит старенькие елочные игрушки, ставшие – по «статусу» – натуральными музейными раритетами, допотопные швейные машинки, одежду смешных фасонов и тому подобное «теплое» добро. Которое, замечу, способно морально поддержать «во дни сомнений»: чувствовать себя частичкой истории – значит ощущать почву под ногами. Так хочется, чтобы появился, наконец, в Воронеже музей старины, о необходимости которого кто только ни говорил… Отметим, что в основном экспозиция составлена из книг воронежских авторов – участников и очевидцев военных и послевоенных событий. Либо тех летописцев эпохи, которые описывали ее со слов непосредственных свидетелей происходящего. Существенный вклад в исследование темы внесли ученые и краеведы: с разработками первых и находками вторых также можно познакомиться на выставке в Никитинке.