Новости культуры российских регионов
3 мая 2011
Центр

Высокие отношения

В галерее современного искусства "ХЛАМ" открылась персональная выставка Евгения Буракова "Балкон и жизнь".
Отношения живописца Евгения Буракова с родным Воронежем высокие в прямом смысле слова: портрет города – а именно на таком определении настаивает директор галереи «ХЛАМ» Алексей Горбунов – художник пишет с высоты птичьего полета. Располагается на собственном балконе, вооружается необходимой для работы атрибутикой – и вперед. Вернее, по сторонам: поглядишь направо – увидишь кусок Плехановской улицы вокруг да около так называемого Красного гастронома (дом Вяхирева, построенный сотни лет назад), бросишь взор налево – раскроются перед тобой окрестности «Детского мира» (раскадровка последних получила от автора емкое название «На Москву»). Галерея «ХЛАМ» открыла избранной общественности не только персональную выставку Евгения Буракова под названием "Балкон и жизнь", но и (чуть раньше, на коллективной выставке) – его самого. Личность, замечу, прелюбопытную… «Всю жизнь художник Бураков писал с балкона этюды, – сообщает устами самого Евгения полиграфический раритет, выпущенный в ознаменование выставки. – Когда жизнь прошла, галерея «ХЛАМ» поручила худ. Буракову написать их заново. Худ. Бур. и в настоящее время продолжает находиться при исполнении поручения. Не зависимо от Х. Буракова, еще не зная о нем, так же поступали нередко художники 19 в. н. э. – так называемые «импрессионисты» (писали с балкона)…» По стилистике отрывка видно: автор – большой оригинал. Его живопись (на первый взгляд – подчеркнуто реалистичная) – прямое тому доказательство. Не только ракурс показа изображения имею в виду: работы Буракова самоценны прелестной непосредственностью, доказательным таким (в силу ощущенческого богатства) «ячеством». Профессионалы называют это драгоценное свойство отношением к натуре, подразумевая под определением личный взгляд на вещи. Но как же часто, однако, этот «личный» несвободен от общепринятых вариаций на тему – причем носитель его даже не понимает, что это так… В Буракове понравилось все. Композиционная непредсказуемость (и обоснованность одновременно: взгляд с балкона – это, в любом случае, данность, заданность). Несколько заторможенная ритмика. Особой чуткости геометрия линий, часто неуклюжих (здесь прелестное косноязычие – самое, может, отчетливое). Чуть утрированная (не без заявленного импрессионистического флера) палитра. И – несуетная, хотя по определению сиюминутная, философия творчества. Или жизни? Не знаю. Компоненты, необязательные на первый взгляд и даже вольные (тут, пожалуй, главная роль – у «раскраски» картинки), увязаны в жесткую систему. И если чего и можно ей пожелать, то только еще более резкого проявления, но ни в коем случае не стилистической коррекции; пропадет обаяние, без которого пропадет все остальное.