Очаровательная парочка – известный художник Леонид Тишков и его жена, писательница Марина Москвина – расположили к себе публику мгновенно. Когда люди – без «второго плана» (в хорошем смысле, никак не о примитиве натуры говорящем), это настолько очевидно и однозначно, что магнетическое притяжение к ним окружения обеспечено…
Впрочем, прибережем эмоции на потом, для начала сосредоточившись на голом факте: в рамках Платоновского фестиваля в «ХЛАМе» открылась выставка «Возвращение домой» в авторстве Леонида Тишкова. На открытии, кроме самого художника, присутствовала его супруга – не только в «родственном» статусе, но – как полноправная «составляющая» творческого дуэта.
Снежный ангел
Каждый из двух галерейных залов способен удивить безотносительно идеи выставки – одним лишь визуальным рядом. Особенно в этом смысле колоритен второй: во всю стену «растянулся» на гигантский кровати персонаж гигантского же роста…
– Мой «Снежный ангел», – с нескрываемой теплотой в голосе объяснил автор. – Это история из детства: когда я был маленьким и жил на Урале, много времени проводил на горе, под которой стоял наш дом. Часто туда поднимался – поиграть. А в снах мне снилось, что могу летать. И я решил повторить эти сны: подняться на свою гору с крыльями – и прыгнуть оттуда. Чтобы полететь… И вот мой «Снежный ангел» лежит-отдыхает, вспоминая, как он летал. Сушит крылья… У него есть сходство с моим дедушкой по матери Александром Ивановичем, который был мастером на металлургическом заводе – он родился там, на Урале. Говорят, я на него похож…
Такое вот трогательное посвящение предкам. Не единственное, надо подчеркнуть. Хотя не только экскурсами в прошлое живет художник.
Леонид рассказал, что они с женой много путешествуют (Марина описывает это в своих книжках). Были в Индии, Японии, Непале…
– И везде я пытался подняться все выше и выше – и спрыгнуть с горы, – доложил художник. – Сейчас все чаще путешествую не с крыльями, а с Луной: есть у меня такой светящийся двухметровый диск, перемещающийся вокруг света. В Воронеж он пока не приехал, потому как находится в Гааге, в Нидерландах. Потом должен посетить Соединенные Штаты.
Что касается выставки в ХЛАМе – она посвящена, ясное дело, Андрею Платонову. Который, по признанию автора, созвучен его мышлению.
– В произведениях Платонова часто встречается тема возвращения, – пояснил Леонид. – И выставка «Возвращение домой», которую я сделал несколько лет назад, посвящена не только непосредственному, физическому возвращению, но и – воспоминаниям о моем уральском доме. Многие экспонаты – знаковые, связанные с домом и детством, посвященные моей матери.
Пуговицы из коробочки
Характеристика – самая что ни на есть сухая, но стоят за ней не просто трогательные моменты – щемящие…
Вязаные объекты – яркая часть экспозиции. Самая святая реликвия в ней – Вязаник, по определению Тишкова, в котором он иногда снимается в кино.
– Мама сама связала его для меня – за год до смерти, – рассказал художник. – После того, как она умерла, я решил посвятить ей ряд произведений. Каких? После смерти каждого пожилого человека остается очень много одежды – платья, рубашки, белье. На Урале был обычай отдавать на похоронах родственникам эти вещи. Они рвались на ленточки, из которых крючком плелись коврики. И вот мать научила меня вязать эти коврики. А когда сплела Вязаник, сказала: «Если будешь его носить – умей починить». Когда она умерла, я порвал все ее платья и связал объект «Моя матка». По форме он напоминает анатомическую матку; я – врач по образованию, мне такие вещи известны. Это то самое пространство, где мы можем спрятаться. Я могу увидеть, узнать в этом произведении каждое платье, в котором ходила моя мать…
Еще очень важный объект, вернее – картина: икона, выложенная пуговицами.
– Сначала я хотел сделать портрет своей матери, а потом подумал: почему – только своей? У каждого человека есть мать. И решил сделать портрет Мадонны, используя фрагменты известной иконы Богоматерь Владимирская. Взял пуговицы, которые мать собирала – знаете, практически в каждой семье есть такие бабушкины коробочки с разными пуговицами, которые хранятся на всякий случай. И вот получилась икона. Называется «Воссоздание образа из частиц утраченной жизни». Потому что каждая пуговка – очень важный образ воссоединения; когда ты видишь оторванную пуговицу – чувствуешь ее связь с чем-то большим, чем просто платье.
Упреки – снимаются
«Я возвращаюсь Домой, стены Дома – прозрачны, потолок пронзен звездами, внутри же все безбытно, даже свято для возвращенца: кровать, заправленная светом, небесные лыжи, шкаф – дом существ, на столе спит хлеб, на полу – соляные тени братьев.
Когда я смотрю на соль, я вспоминаю свое детство, бесконечную зиму, снег, долгие лыжные прогулки в лесу. Когда я смотрю на сахар, я не вспоминаю ничего. Возле кровати – тот самый напольный коврик, связанный матерью из старой одежды. Он стал плацентой, детским местом, откуда пришла жизнь в мое невразумительное тело, скомканное из шерстяных ниток. Отец и мать, теперь – Отцемать, смотрят на меня из глубины валенок, а вот я сам, устремленный вверх не небесный еще водолаз, выстроенный всеми, кто когда-то жил и живет со мной на окраине Вечности…»
Комментарием к объектам назвать непосредственные откровения Тишкова (автора, кроме всего прочего, книги о том, как стать гениальным художником, не имея ни капли таланта) язык не повернется: это, скорее, нечто медитативное. Не имеющее, по большому счету, ни начала, ни конца. А значит – не рассудочное, но физиологически честное. Такая природа у человека – особенная, из ряда выходящая.
– У нас никогда не бывает формальных выставок, потому что мы приглашаем только тех людей, творчество которых очень любим, – напомнил позицию галереи директор ХЛАМа Алексей Горбунов. – Поэтому не анализируем экспозицию: само ее появление есть объяснение в любви к художнику – в данном случае, к Леониду Тишкову. Очень часто в адрес современного искусства звучит упрек в том, что в нем отсутствуют смысл, чувство и красота. Эта выставка убедительно доказывает: во-первых, Леонид Тишков – яркий представитель именно современного искусства, во- вторых – его экспонаты настолько полны смысла, чувств и красоты, что все упреки снимаются. Вникнуть в его работы, проникнуться ими – мое предложение всем воронежцам…
На окраине Вечности
Для меня отсыл тишковского мировоззрения к платоновскому бесспорен. Но это – не самое похвальное явление. А вот выражение этого мироощущения – по-детски безоглядное и бескомпромиссное – заслуживает восхищения. Наше время провоцирует актуальных авторов на нечто навороченное, и то, что Тишков не обращает внимания на подобные искусы, оставаясь верным себе, делает ему честь.
Тепло, мечта, свет, высота, полет, дом… У Леонида Тишкова эти слова – не слова, но понятия, сущности. Ими он и оперирует. А зритель – ассоциативно – «примеряет» их на себя. Благодарно отзывается, адаптируясь к той же многослойности творчества, которую наблюдаем и у Андрея Платонова.
– Леонид Тишков – волшебник, – считает художник Сергей Горшков. – Его произведения проникают в душу зрителя – и там начинают происходить некие преобразования-превращения.
А как может быть иначе, если «художник вытягивает и сучит нитку из бесформенного облака бытия, наверчивает ее на веретено воображения, создавая мифологический мир»?..