Полет нормальный

Строго говоря, нормальным полет, о котором пойдет речь, называть глупо: он какой угодно, только не нормальный – в общеупотребительном смысле слова. Выставка московской художницы Аллы Урбан и воронежца Сергея Горшкова  «Церемонии взлета» посвящена тем одухотворенным состояниям, которые полеты, по сути, и есть.

Разорви путы собственного заземления, отягощающего не только быт, но и дух  – и вверх, к облакам. Дано – каждому, нужно – отнюдь. Вот и весь секрет того, почему мы, в большинстве своем, не летаем, как птицы. В отличие от легкокрылых авторов «птичьей»  выставки:  объекты,  скульптуры, фотографии в их исполнении – атрибутика «Церемоний взлета».

Строительный произвол

Директор галереи Алексей Горбунов назвал Аллу Урбан восходящей звездой, новой не только для Воронежа, но – для всей России.

– Работы, которые воплотила в жизнь профессиональный дизайнер Алла Урбан, впервые выступающая как художница, я назвал бы совершенно безумными, отчего в моих глазах они просто прекрасны. Сегодняшняя выставка не только призывает человека летать, не только показывает наивную архитектуру голубятен; содержание этой выставки и ее предмет – как раз сама наивность. Которая, в сочетании с профессионализмом и талантом автора, является источником озарений и прорывов, обязательных для художника. Что же касается инсталляций Сергея  Горшкова, всеми  нами  любимых, – от них невозможно оторваться. Настолько они глубоки…

Итак, Алла Урбан: фундаментальные, почти брутальные объекты из стали, лиственницы, камня. Образы птицы и полета, ни на птицу, ни на полет с реалистической точки зрения  не похожие. Потому что они – образы.

Дополняют их форматные фотографии подмосковных голубятен –  колоритная коллекция строительного произвола частников-любителей. Раритетные самоделки-домики – будто в невесомости, в подвешенном состоянии, между небом и землей. Прелестные в своем рукотворном безобразии и теплые – благодаря  той самой, искомой  искусством, наивности.

– Непрофессиональные архитекторы голубятен свободно и непредсказуемо оперируют материалами, формами, объемами, создавая маленькие шедевры, – объясняет интерес к теме  Алла Урбан. –  Солнце, ветра,  дожди работают над фактурами и цветом, совершенствуя постройки. Так появляются эти домики для птиц  –  домики для взлетных церемоний, для встреч с небом.

Работы Аллы оснащены отзеркаленными, по ее выражению, текстами – поэтичными,  лаконичными, но емкими. Больше похожими  на фразы. Художница говорит, что философия такого рода перекликается  с  известной рекомендацией Козьмы Пруткова – «хочешь быть счастливым – будь им!». Все ж гениальное – просто…

Во сне и наяву

– Мир Зазеркалья – мир скрытых возможностей, в котором человек осуществляет свои восхождения, взлеты, полеты. И наполняется представлениями, позволяющими совершать чудеса, – продолжала московская гостья. – Созерцая образы птиц, он преодолевает вместе с ними земное притяжение, оставляя «внизу» сомнения, страхи, условности.  Перестает замечать стены,  еще вчера казавшиеся  непроходимыми.  Становится человеком-птицей в состоянии  вдохновленности, невесомости, беспричинной радости… 

Соавтор Аллы, Сергей Горшков, говорит, что посылы к ее творчеству следует искать в любви. К искусству, к эксперименту, к оптимистичной авантюре. Такая любовь понуждает человека ввязываться в непонятные истории, которые не известно, чем закончатся.  Хотя довести начатое дело до конца – позиция  принципиальная. И для Аллы, и для Сергея.
Он поместил в экспозицию самых – наряду с цветами и женщинами – обожаемых своих персонажей: птиц. Голуби они или воробьи – неважно. В мире пернатых, как и в нашем разношерстном обществе, тоже всякие экземпляры прижились. Одни, озабоченные стремлением набить желудок, снуют исключительно по земле в поисках зернышка насущного и не поднимают клюва к небу. Другие практически в нем и обретаются, нуждаясь в свободе и воле не меньше, чем в семечках.

– После появления различных летательных аппаратов, которые превращены в средства передвижения людей по воздуху, человек почти перестал мечтать о свободном, подобном птичьему, полете, – делится мировидением художник. – Но иногда, после полетов во сне, он  и наяву испытывает те же «полетные» ощущения. По дороге на работу вдруг останавливается на несколько секунд, наблюдая за летящими голубем или синицей. И, вопреки здравому смыслу, хочет оказаться среди облаков. Не в комфортабельном самолете, а – как птица. Чтобы, по своему желанию, можно было лететь или парить, чтобы ветер дул в лицо, и волосы развевались. Но, в конце концов, человек вспоминает что он – не птица, что есть поважнее дела, чем парить в облаках. Так что насыплем  голубям и воробьям в благодарность за их легкомысленное существование в кормушки хлебных крошек и послушаем, как шелестят крылья птиц.

В искусстве бескорыстия

«Птичий двор» от Сергея Горшкова – никакой, конечно, не двор. А, по сути, музейное собрание экземпляров узнаваемой горшковской пластики, передающих эстетическую и смысловую нагрузку «Церемоний»: заметно, что к выставке авторы готовились прицельно и серьезно. Редко когда современное искусство выглядит – в смысле концепции – столь прозрачным; для меня это свойство  – безусловное доказательство  состоятельности творчества. Я не против разночтений, нет; они тоже бывают интересны. Но временами отчего-то до чертиков надоедает  разгадывать ребусы и тянет, знаете ли, «впасть, как в ересь, в неслыханную простоту». Случай с голубями и голубятнями от Урбан и Горшкова – самый тот. Безумство храбрых в обнаженном, незащищенном, трогательном варианте.

На открытии не раз с пиететом звучало еще одно имя – известного российского искусствоведа и критика Виталия Пацюкова. Он, заметил Алексей Горбунов, стреляный воробей, которого на мякине не проведешь. И этот авторитет, проанализировав «полетную» экспозицию,  выдал ей кучу глубокомысленных реверансов, заметив: «Образность проекта выявляется постепенно, как при проявлении фотографии, проступая своими контурами, последовательно вводя в наше сознание драматургию инсталлирования, его сценические смыслы». О смыслах – во всех их фольклорных, предметных, тактильных, парадоксальных и прочих проявлениях – Пацюков рассуждал  умно и долго, закончив красивые  пассажи выводом: «Освобожденная от своей подчиненности, практической зависимости, оставшаяся в искусстве бескорыстия, инсталляция Сергея Горшкова и Аллы Урбан заставляет нас задавать вечные вопросы: «Откуда мы? Кто мы? Куда идем?»

Х.Л.А.М. не был бы Х.Л.А.Мом, если б ограничился только показом экспонатов новой выставки. Традиционно его сопроводило действо – благодаря, опять-таки, изобретательной Алле Урбан. Она, кроме своих концептуальных голубятен,  привезла в Воронеж две интересные такие штуки – типа вертолетных пропеллеров. На «лопастях» – позитивные надписи-пожелания; на счастье. Этими страннейшими объектами предлагалось не любоваться, а пользоваться. Алла заверила, что человек, раскрутивший «пропеллер» над головой, обрекается на удачу. А также – на ее ускорение и успех; три «у» легко читаются в геометрии  многофункционального «вертолета».

Был и непременный столик с угощением – естественно, птичьим. Орешки, семечки, напитки  разной крепости и … пьяные ягодки, некогда бывшие терпкими. Пернатые, как ни крути, полакомиться не дураки…