Новости культуры российских регионов
9 ноября 2012
Центр

Гоголевский бульвар

Театр юного зрителя показал «Похождения Чичикова».

Бессмертные «Мертвые Души» бессмертного Гоголя… Воронежский «юный» театр, призванный (согласно статусу)  воспитывать школьников, сдал премьеру,  формально отвечающую  прямому назначению ТЮЗа. На какой, в самом деле, почве строить доверительные отношения  с подрастающим поколением (читай – искать у него понимания), если не на русской классике?..

Мистический трагифарс, как трактует спектакль программка,  по мотивам знаменитой гоголевской  поэмы поставил приглашенный режиссер Александр Тарасов. Его прошлогодняя работа под названием «Перед заходом солнца», снискавшая благосклонность воронежской секции критиков при подведении итогов сезона 2011-2012 годов, идет на малой сцене ТЮЗа. И вот – формат   подрос: «Похождения Чичикова» освоили большую сцену театра. 

Призрак оперетты

Итак, «Похождения Чичикова», а не «Мертвые души» – в обход  первоисточника. Акцент, то есть, однозначно поставлен на главном герое поэмы – он та ось, вокруг которой раскручивается действо. Собственно, у Гоголя – ровно то же самое. Вот только глубина прорисовки означенной фигуры (как, впрочем, и остальных  персонажей), ее колористическое своеобразие – несколько иные, относительно предложенных в ТЮЗе.

Чичикова играет Александр Сидоренко. Динамично, скажем так. Даже  не зная творческой биографии актера, достаточно давно существующего в профессии, нетрудно догадаться – прежде его центральными ролями не баловали. И опыта их освоения в арсенале этого артиста не густо. Поэтому, наверное, внешне он Чичиков – куда доказательнее, чем внутренне. Содержание  явно подавлено формой. А именно –  откровенной оперетточностью в не самом хорошем, плоском смысле  термина.

Вообще говоря, стилистика спектакля в целом отсылает именно к крикливо-манерной оперетте – даром, что без пения. Посыл транслируется в зал с первых тактов зрелища. И, что не есть хорошо, на его протяжении не выдерживается. Не в плане актерского наигрыша, нет – здесь как раз наблюдается стабильность. Не скажу, что завидная.

В одном лице

 А вот темпо-ритм, заявленный  в начале спектакля, уже через несколько минут ощутимо «проседает»: зрителю заданы условия игры, которые тут же отменены. Почему? Не дает  ответа постановка…

Удивили и назначения исполнителей на роли. Трудно понять, чем продиктована надобность  играть одному  актеру  несколько персонажей – при тюзовской-то труппе, отнюдь не малочисленной. Такой прием широко практикуется в театрах кукол, что объяснимо спецификой  жанра –  там  «живой» исполнитель  как бы в тени. Человек, получается, всегда за куклой. И именно она – со своими внешностью, характером, темпераментом  – выстраивает зрительный ряд.  Выразительный, как правило: разные,  «не общие» личики-рожицы (и рожи!) актеров из пластика, папье-маше,  дерева и пр.  – средства художественной выразительности и есть. Когда же живописных гоголевских чиновников изображает один и тот же артист ТЮЗа    эффект имеем обратный: не веришь – семерых одним ударом! – всем персонажам, им сделанным. Мне, к примеру, обычно интересен Сергей Смирнов – актерский арсенал тут на уровне. Но в «Чичикове» Смирнов – и Манилов, и Собакевич (плюс еще две персоны) в  едином своем, узнаваемом лице;  воспринять сей постановочный ход остроумной режиссерской находкой не получается при всем желании. А уж исполнитель, который послабее в профессиональном плане, вовсе одинаков в каждой из предложенных «партий». 

Черное и белое

Еще более негативное впечатление от женских образов. С давней, опять-таки, симпатией отношусь к талантливым актрисам  Елене Криштопа и Евгении Жуковой. Но когда последняя выходит  Плюшкиным – возникает чувство неловкости: Евгения усердствует явно поперек своей органики. Конечно, актер должен уметь на сцене все, но… До такого умения – доживают. А не внедряют его насильственно – когда это доводило до добра?

Что касается концептуального решения спектакля – оно  незамысловато. Мир расколот на черное и белое: темные силы (обезличенные, разумеется – так проще) олицетворяет человек в маске, светлые – романтичная  девушка в почти невестиной экипировке. Эти двое  существуют на уровне знаков – ролей (по линии драматической, психологической нагрузки), по большому счету, не играют. Не хуже людей справились бы манекены.

Трагифарсовая живость действа и напряжная, деланная  веселость, «сдобренная» утрированно проговариваемым, не естественно «раскрашенным»  текстом  – разные вещи. К сожалению, первое в нашем случае напрочь подменено вторым. И эта подмена тем очевидней, чем  резче контрастирует с закадровым голосом народного артиста РФ Александра Тарасенко, на «полном серьезе» читающим знаменитые гоголевские  строки про Русь. Как будто Рубенса вынесли продать на бульвар…