Арабески в стиле Параджанова

У экспозиции нет особого драматургического решения: каждая работа, на которой запечатлён выдающийся Художник кино, самодостаточна и вполне могла бы быть единственной. Можно даже не знать, кто такой Сергей Параджанов, какие фильмы он снял, но окружающие его детали и люди говорят сами за себя. Вот он рядом с Тонино Гуэра и его русской женой Лорой. А здесь он нарядил в хламидные одежды не только себя, но и Андрея Тарковского. На соседней фотографии Параджанов рядом с Майей Плисецкой — очень разборчивой и своенравной. Рядом — почти парадный портрет семьи Верико Анджапаридзе и Софико Чиаурели. Параджанов с чёрно-белых фотографий Мечитова погружает зрителя в странный мир, где нет места технологиям и ай-падам, где чувство превалирует над разумом, где живут не сиюминутностью, а продираются корнями сквозь бетон, чтоб дойти до сути бытия. Плотность вещественного мира, составлявшего бытие и быт Сергея Иосифовича — овеществлённая проекция плотности его художественного восприятия мира. Каждый узелок старинного кружева — точка, с которой начинается новый пируэт. Его жизнь на фотографиях и в рассказах очевидцев действительно арабеска — тонкий орнамент с очень сложным рисунком, куда вплетаются люди, предметы, музыка, воздух… Юрий Мечитов, собрав всё отснятое за 12 лет, издал книгу «Хроника диалога», куда вошло более двух тысяч снимков Сергея Параджанова. В Екатеринбург, благодаря Лилии Немченко, директору фестиваля «Кинопроба», приехало лишь несколько десятков фотографий. Некоторые из них впервые напечатаны большим форматом, чтобы войти в экспозицию. Снимки рассказывают о последнем периоде жизни режиссёра, когда он, после украинской тюрьмы, где должен был сидеть пять лет (срок скостили благодаря вмешательству французской компартии и Лили Брик), вернулся в родной город. Ему было запрещено жить в крупных городах — Москве, Киеве, Ленинграде. И он поселился в родовом доме. Здесь и состоялось его встреча с молодым фотографом Юрием Мечитовым.